Главная
Издатель
Редакционный совет
Общественный совет
Редакция
О газете
Новости
О нас пишут
Свежий номер
Материалы номера
Архив номеров
Авторы
Лауреаты
Портреты поэтов
TV "Поэтоград"
Книжная серия
Гостевая книга
Контакты
Магазин

Материалы номера № 17 (222), 2016 г.



Александр ПЕЛЕВИН
ЗА ОКНОМ — ТАКАЯ БЛАГОДАТЬ

 

Морква

Наша земля родит моркву.
Летось урожай богат.
Если забредешь в ботву,
Могешь не вернуться назад.
Когда ее склали в бурты,
Бригадир кудай-то убег.
Видать, такой красоты
Осилить умом не мог.
Чего теперь делать с ей?
Куда нам девать моркву?
Каждый, сколь влезло, съел.
Посылками шлем в Москву.
Наибольшую отправили Самому.
А морква, все одно, прет и прет —
Хрен ее разберет, почему.
Может, вправду — Россия, вперед?



Три сестры

Каренины —
Инна и Нина, и Анна —
Почти никогда
не слезали с дивана.
Ну разве что в ванну
плескаться ходили.
Какая нирвана!
О сколько идиллий!
Каренина Инна
с разбегу сигала,
Как птица с картины
Марка Шагала.
Каренина Нина —
дело другое —
Ласкала водицу
античной ногою.
Каренина Анна
счастливым сестрицам
Всегда предлагала
слегка утопиться.
Каренины —
Инна и Нина, и Анна —
Читали Толстого
Льва постоянно.
И сыты бывали
сей пищей духовной...
А гений смотрел
из-за двери балконной.



Неоконченное

Громко хлопнув по затылку
предпреимчивой рукой,
Кулебякин вышел в море
на баркасе в ту же ночь,
Потому что верил пылко —
не обресть ему покой
Ни в траве на косогоре,
ни в тени дубров и рощ.
Бризы, брызги, крабы, рыбы,
Айвазовского валы
Кулебякина манили
магнетически весьма,
Не взирая на ушибы,
на венозные узлы,
На губительность усилий
для уставшего ума...



Метафорическое

Бывает, пропадет носок
А ты его зачем-то ищешь,
Но он — как в поле колосок,
Где полегло таких же тыщи.
Посмотришь трезво, нет, другой,
Не тот размер фасон и колер,
И снова, позабыв покой,
Ты рыщешь хоть и дохлый номер.



Кислород

Если днем не вышло погулять,
Выставляйте головы в окно.
За окном — такая благодать,
Даже если сыро и темно.
За окном — холодный кислород
И чего-то синего клубы.
По ночам секретный химзавод
Выпускает небо из трубы.



Неплохо

Хорошо быть машинистом,
Залезать на паровоз!
Протирать тряпицей чистой
Уши, щеки, лоб и нос.
Хорошо быть машинисткой
И по клавишам — тук-тук!
Обладать повадкой быстрой,
Длиннопальцевостью рук.
Хорошо быть паровозом,
И машинкой хорошо —
Без вопросов, без неврозов,
Без чего-нибудь еще.



Театральное

Не хожу давно в театры —
Там несчастья и теракты.
Пальцем ткнешь в репертуар,
Обязательно — кошмар.
Ядом, сразу, на премьере,
Травит Моцарта Сальери.
Ричард Третий, царь Иван,
Цезарь, Макбет, Дон Жуан...
Мавр душит Дездемону,
Треплев целится в ворону,
Чаек всех перестреляв,
А потом себя — пиф-паф!
Гибнет Пиковая дама,
Ленский тоже... Ужас прямо!
Гамлет в замке Эльсинор
Мстит за папу до сих пор.
Полк отборной вражей дряни
Бодро в лес ведет Сусанин.
А Раскольников, как мух,
Лупит обухом старух.
О семье не беспокоясь,
Анна прыгает под поезд...
Не дождаться перемен!
Все равно убьют Кармен.
А Ромео? А Джульетта?
Не могу смотреть на это!
Нет уж, лучше — в БЗК.
Поспокойней там пока.



Колыбельная

Вылезло чудовище
Из глухих болот.
Спи, мое сокровище!
К нам не приползет.
Темнота колючая
Встала у дверей.
Золотые ключики
Отпугнут зверей.
Словно колокольчики —
Слышишь? Динь-динь-дон...
Что же так настойчиво
Барабанит он!
Под подушку спрячемся
И погасим свет.
Ишь стоит, таращится.
Никого здесь нет!

Видишь, нас не скушали —
Бабушку одну.
Спи, моя послушная!
Да и я усну.
Поутру

А поутру а поутру
Я полутруп я полутруп
А почему а потому
Что ночью снилась мне Му-му
И в полудреме в полусне
Я с нею был на самом дне
Мычал Герасим с вышины
Как все Герасимы страны



Чернозем

Зачем скажи мне Пушкин А
И Лермонтов Эм Ю
Бросали в почву семена
Забыв свою семью

Где просвещения плоды
Где братства виноград
Где помидоры красоты
Где равенства салат

Где справедливости чеснок
Свободы огурец
Где гуманизма хоть листок
Капустный наконец

Чертополох один расцвел
Триумфом естества
И колят Пушкину укол
А Лермонтову два



Убийственное

Лишь только тень метнется в зеркалах
Мартынов щелк а мы конечно ах
Несут очередного Михаила
Которого так бабушка любила
Довольно щерится Дантес
Превозмогая кариес
В столице царь и всякий сброд
Вовсю безмолвствует народ



Пикник

Дети пили газировку
Дяди водку и зубровку
Тети сладкое вино
Всех тошнило все равно



Курорт

Чайки и музыка. Пьяные крики.
Водная гладь и жара.
То ли узбеки, то ли таджики
Здесь утонули вчера.
Ну а сегодня — смотри-ка! — они же
Яростно мусор метут.
Вот ведь какая целебная жижа!
Славься, Чертановский пруд!



Верная Тундра

Наша страна называется Верная Тундра.
Мы кочуем стадами по бескрайним снегам.
Как сказал Самый Великий и Мудрый —
Никогда ничего не прощайте друзьям и врагам.
Он сидит один в пустом Белом Чуме
У негаснущего тысячу лет костра.



Духоподъемное

А Надька все не умирает
Хоть Верка с Любкой уж того
Румянец водочный играет
Вот это жизни торжество
Вот это повод оптимизма
Ремень точнее приводной
Для возбужденья организма
Отчизны до смерти родной



Верная Тундра

Наша страна называется Верная Тундра.
Мы кочуем стадами по бескрайним снегам.
Как сказал Самый Великий и Мудрый —
Никогда ничего не прощайте друзьям и врагам.
Он сидит один в пустом Белом Чуме
У негаснущего тысячу лет костра.
Самый Великий еще ни разу не умер.
Верная Тундра — Его мать, жена и сестра.
Мы — неразумные слабые чада —
Верим, закончится скоро Большая Зима.
В яремных жилах оленей Главного Стада
Много чудесной горячей крови — почти задарма.



Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru