Материалы номера № 3, 2010 г.

13 октябряэтого года и сп ол нил ось 130 лет со днярождения Саши Черного, Александра Михайловича Гликберга. В этот же день в Петербургском театре «Э р м и т а ж » прошел спектакль «Тайные записки тайного советника», созданный по мотивам произведений еще одного юбиляра этого года – великого писателя А. П. Чехова, чьим другом Саша Черный был. Его «Простые слова» памяти Чехова, написанные в 1910 году, говорят о большом уважении и искренней любви С. Черного к духовно близкому человеку: «В наши дни трехмесячных успехов / И развязных гениев пера / Ты один, тревожно-мудрый Чехов, / С каждым днем нам ближе, чем вчера. / Сам не веришь, но зовешь и будишь, / Разрываешь ямы до конца / И с беспомощной усмешкой тихо судишь / Оскорбивших землю и Отца».

Поэт-сатирик, писатель Саша Черный начал свою литературную карьеру рано, еще в отрочестве. Один из его рассказов, с содействия журналиста Александра Яблоновского, был опубликован в популярной тогда газете «Сын Отечества». Некоторое время после службы в армии Александр писал для житомирской газеты «Волынский вестник». Здесь был напечатан его «Дневник резонера» за подписью «Сам по себе». Когда издание обанкротилось, молодой литератор решил продолжать литературную карьеру в столице. В Петербурге в 1905 году в журнале «Ерунда» Александр Гликберг впервые опубликовал поэтическую подборку, подписавшись псевдонимом Саша Черный. Вскоре из-за этих стихов журнал был запрещен цензурой, а Саша Черный в одночасье стал знаменитостью, хотя и его первый сборник стихов «Разные мотивы» (1906), содержащий наряду с лирикой едкую сатиру, был запрещен цензурой тоже. С тех пор поэт стал создателем целой галереи карикатурных портретов — журналистов, писателей, поэтов, обывателей... «Кто в трамвае, как акула, / Отвратительно зевает? / То зевает друг-читатель / Над скучнейшею газетой... Каждый день, впиваясь в строчки, / Он глупеет и умнеет: / Если автор глуп — глупеет, / Если умница — умнеет... ». «Кисло-сладкие мужчины, / Знаменитости без лиц, / Строят знающие мины, / С видом слушающих птиц». Герои стихотворений Саши Черного «провизор, курсистка, певица, / писатель, дантист...» — чаще всего, для поэта назойливые мухи, слетевшиеся вместе совершенно непонятно зачем, потому что время их проходит бесцельно и они не нужны друг другу.

«Пошлость» — слово, которое так часто прочитывается сквозь гнев авторских строк, — это и было то, что больше всего ненавидел Саша Черный. Недаром Александр Куприн в статье о Черном сравнивает его то с Салтыковым-Щедриным, то с Чеховым, которые, в свою очередь, тоже боролись с пошлостью всей силой своего таланта. Но если Салтыков-Щедрин оставил читателям портрет своего времени, то стихи Саши Черного написаны, как зачастую кажется, нашим современником, без поправок на какой-то исторический отрезок времени. Такие даже и в наше время случающиеся явления, как неверность, неопределенность и бесцельность человеческого пути, вызывают грусть и досаду, как в стихотворении Саши Черного «Петербург»: Пестроглазый трамвай вдалеке промелькнул. / Одиночество скучных шагов... «Ка-ра-ул!» / Все черней и неверней уходит стена, / Мертвый день растворился в тумане вечернем... / Зазвонили к вечерне. / Пей до дна!» В том, что стихи поэта современны, интересны слушателям и, безусловно, талантливы, смогли, в частности, убедиться и те, кто пришел 17 октября в «Парк культуры и чтения», что на Невском, на литературный вечер, также приуроченный к дню рождения поэта. В исполнении заслуженного артиста России Юрия Томошевского и артистов его мастерской прозвучали стихи поэта, а также стихи его современников. Один из последних, Владимир Маяковский, на вопрос, кого он любит больше: Полонского, Майкова или Фета, однажды со смехом ответил: «Сашу Черного». Надевая маску порока, Саша Черный никогда не становился частью деградирующего общества.

Корней Чуковский вспоминал Черного периода сотрудничества с журналом «Сатирикон»: «Он не участвовал в шумных разговорах и, когда шутили, не смеялся». Он никогда не шел на творческий компромисс, часто меняя журналы при малейшем нажиме со стороны редакции.

После периода наивысшей популярности с 1905 по 1917 год жизнь поэта резко переменилась. Он активно не принял октябрьский переворот и эмигрировал в Европу. Однако, как отмечают исследователи его творчества, обретя личную независимость и, вероятно, сохранив себе жизнь, поэт оказался вдали от почвы, питавшей его творчество. «Светлый немец / Пьет светлое пиво. / Пей, чтоб тебя разорвало! / А я, иноземец, / Сижу тоскливо, / Бледнее мизинца». Несмотря на это, в отрыве от живого русского языка, он не оказался в культурном вакууме. С 1924 года Саша Черный жил в Париже, сотрудничал в газетах «Последние новости», парижском «Сатириконе» и других периодических изданиях, устраивал литературные вечера, ездил по Франции и Бельгии, выступая со стихами перед русскими слушателями. Писатель оставил переводы из Генриха Гейне, Рихарда Демеля, Кнута Гамсуна и др. И все же в 1931–1932 годах Черный написал поэму «Кому в эмиграции жить хорошо», одно название которой говорит само за себя. Последним местом жительства поэта стала Франция, Прованс. Умер Александр Михайлович от сердечного приступа после того, как помог тушить случайный пожар. На его могильной плите высечена строка из стихотворения Пушкина: «Жил на свете рыцарь бедный». Саша Черный был рыцарем своего времени, считающим до конца жизни, что «лучше по Чехову жить, чем биться под пытками в клетке... лучше к исканиям новым идти, томясь и срываясь». И, несмотря на свою едкую, жестокую сатиру, Саша Черный верил, что «Кто не глух, тот сам расслышит, / Сам расслышит вновь и вновь, / Что под ненавистью дышит / Оскорбленная любовь». Любовь к жизни, любовь к людям, любовь к тому лучшему, что должно быть в каждом человеке, несмотря на то, что он живет, по словам поэта, на «Земле, 7000 лет плавающей в крови».