Материалы номера № 8 (59), 2013 г.

мук таких не пожелаю врагу:
рук и шеи, и лживых губ
излом

лгу, когда гоню пред тобой пургу,
для тебя изогнусь в дугу,
стану клубком

век таких на кострах жгут,
но готов за тебя на смерть-скалу
горным козлом

день и ночь, весной и летом
в бреду
сердце красным амулетом.

выпустил мальчишка вредный
стрелу,
ржет своим зловредным смехом.

игр любовных и обетов,
Амур,
не дождешься от меня, вали валетом!

на крутом, как жизнь, берегу
кто из нас затеял игру
дуэтом?

даже если в своем кругу
я другую себе найду
с сигаретой,

ты увидишь, как я загнусь,
без тебя я уже не смогу,
моя песенка спета

В тайне северного света
белой ночью без теней
дева промелькнет, раздета,
средь отточенных камней.

Белой ночью без теней
в ожидании рассвета
кто-то пишет на стене,
не надеясь на ответы.

Дева промелькнет, раздета, —
час полночный улетел, —
не послушавшись совета,
что писал влюбленный змей.

Средь отточенных камней
сердце поразит мулета...
Сколько чудных миражей
в тайне северного света!

тени, след и отраженья,
звуки в темноте ночной,
шелест, ветра дуновенье,
запах солнца луговой

звуки в темноте ночной
льются соловьиным пеньем,
музыкой души больной,
тайным страхом, сновиденьем

шелест, ветра дуновенье,
свет рассветный неземной
принесут успокоенье
в мир, покинутый луной,

запах солнца луговой
жизни возвратит круженье,
упоенье белым днем,
тени, след и отраженья

Фламандский натюрморт цветочный
с розовой розой, пышной, поблекшей...
Гвоздика, мотылек, бутон
и стрекозы над ним поклон
в andante музыки барочной.

Благоухает имя Босхарт
опавшим томным лепестком,
и кружит нежное рондо
фламандский натюрморт.

Вьюнок, тюльпан с пыльцой на щечках,
нарцисс с красою полуночной,
мохнатый анемон.
Влечет нас срезанным цветком,
как тихой жизнью непорочной,
фламандский натюрморт

В остывшем тумане мерещится море.
Шафранная бабочка марта
витает на пьяном от воли просторе.

И травам, и юной богине их Флоре
поклонимся в зелени тихого графства.
В остывшем тумане мерещится море.

Мечту и реальность в извечном их споре
мы в марте мешаем с азартом,
витая на пьяном от воли просторе.

Не все аргументы исчерпаны в ссоре,
и белые пятна нас манят на картах.
В остывшем тумане мерещится море

всем странникам вечным, забывшим о горе.
В объятьях фрегата
витают на пьяном от воли просторе.

Ушло навсегда их несчастье немое,
где страсть захлебнулась от фарса.
Витают на пьяном от воли просторе
в остывшем тумане...

Было княжество Феодоро
в теплом месте, не страшен холод,
князь умелый, красив и молод,
    пой с нами песню!
В дружбе греков, аланов, готов
вырос светлый, богатый город,
на врага припасая порох,
    пой с нами песню!
И хоть мир как всегда расколот,
звездной ночи защитный полог
уверял нас, что век наш долог,
    пой с нами песню!
Вечно княжество Феодоро,
крепость, горы, защита порта,
Каламита кует нам золото,
   пой с нами песню!
Турок зависть заела скоро,
стаи воронов, черный молох
разметали счастливый город,
   плачь с нами песню!
Стены белые в красной крови,
православные — кость им в горле,
турки режут армян и греков,
    плачь с нами песню!
Было княжество Феодоро —
в теплом месте счастливый город
и стоять бы ему век сорок...
    плачь с нами песню!

Ущербной близости не одолеть,
когда затмит рассудок слава,
обид прорвавшаяся лава
переплавляет злато в медь.

И тот, кто остается жить,
вдруг победителем выходит,
а странник тем уж неугоден,
что не доступны рубежи.

Так отблески еще светлы
в объятьях зависти-зимы
сухим букетом,

и прелесть имени стократ,
не утонувший в Лете,
оценит вероломно брат

Ты —
праздник,
который
всегда со мной,
веселый Париж!
Ночью с красным вином,
синим крутым Монмартром,
Сеной в белых огнях пьянишь.
Вперед, триколор вертикальный!
Вместе с тобой воспарим в небеса,
серых будней избегнув, — не навсегда,
но все-таки приобщившись карнавала.
Божественная комедия — трагедия
для марионеток, взлетающих на качелях,
на берегу смертельной реки вечного праздника.