Материалы номера № 38 (89), 2013 г.

Екатеринбургский поэт Константин Комаров в своем преди­словии к моей новой книге "Платье над городом" пишет: "…судя по скудному количеству публикаций, непримыканию к какой-либо “тусовке” и относительному равнодушию к литературному процессу, его внемейнстримность — сознательная позиция". Елена Сафронова в своем ежемесячном обзоре ("Бельские просторы", № 8, 2013) говорит о стихах Сергея Арутюнова: "“Соло” Сергея Арутюнова — развернутая панорама “позднего совка”, взрастившего нынешний мир (то ли желчная ностальгия, то ли давящие, неотвязные воспоминания) — иногда она сужается до двух чертановских дворов “треугольника” и “нулевки”, иногда расширяется до “Бога и окна” и “волн горя, мерных, как прибой”" (Пост с этим высказыванием на фейсбуке комментируется друзьями Сергея Арутюнова, некоторые из них поздравляют поэта, по всей видимости с упоминанием.) У этих не связанных между собой цитат остановимся. А о чем вообще базар? Кому нужен такой мейнстрим в условиях которого, к примеру, мой знакомый автор, которого в 18 лет напечатали в "Новом мире", а потом никогда и нигде, погружается в глубокий творческий кризис и за 10 лет пишет 10 стихотворений, сетуя на "фатальность своей ошибки" и обрисовывает мне те черты журнальной кухни, которые обусловили такой расклад в его "литературной карьере". Человек живет этим. Человек считает себя задвинутым. Человек болеет из-за этого. Зарывается в работу. Не бреется, отращивает пивной животик… А в "Новом мире" будут продолжать ежегодно открываться по десятку "новых имен". Учитывая мой преклонный возраст — я могу привести массу таких примеров. С другой стороны один молодой критик, выпускник ЛИ им. А. М. Горького ежегодно публикует десятки похожих друг на друга критических статей, содержание которых примерно, как и цитата из Сафроновой, приблизительно на уровне троешно-четверышных сочинений советских старшеклассников. (А как в интернет-пространстве принято называть старшеклассников нынешних?) Так вот эта всепроникающая школьность, вовсе не формальная — матчасть как матчасть — от таких безобидных оборотов как "развернутая панорама", до "излучение амбивалентного поля каких-нибудь там… пространств" При этом формулу Сафроновой можно применить к абсолютно любым текстам. Берешь из анализируемого материала невещественное, емкое понятие и ставишь на место "Бога и окна". Потом берешь бытовую частную деталь и ставишь на место "треугольника и нулевки". Все. Оригинальная критическая статья готова. По тому же принципу нынешние школьники пишут 3 часть ЕГЭ по русскому. Я сейчас, конечно, о проговоренном не единожды, но даже чтобы отучить кошку ссать где не попадя, ей надо в течение месяца (с кошками не имел дело, но, думаю, смотря какая кошка) ежедневно "напоминать", а тут проблема гораздо обширнее, хоть и той же природы. Некоммерческий литературный процесс держится на тщеславии графоманов с одной стороны и редакторов — с другой. Более того, обилие как раз таки графоманов создает иллюзию самого существования "мейнстрима". Это примерно как собрать по соцсетям народ, дать печенек, вывести на Чистопрудный бульвар, передать картинку на Запад и объявить о неравнодушной свободолюбивой оппозиции. Системообразующее же здесь не свобода, а печеньки. Моя знакомая, доктор филологических наук практически не знает о существовании тех, на которых в среде обивающих пороги (в которой я в основном и нахожусь) принято молиться. Открывает, читает и забывает. На следующий день. Или сразу. И это не от пренебрежения, не от лени, не от повернутости на Пушкине или Серебрянном веке, а совершенно естественным образом. Обратные примеры говорят как раз об искусственности. Настойчиво просится аналогия с кружком творчества при психиатрической больнице, где есть свои гении, руководители, серая масса, но проходя мимо стен, где все это вершится, ты, собственно, эти самые стены и видишь.