 |
Евгений Степанов, «Аэропорт», М.: «Вест-Консалтинг», 2015
 Аэропорт – помимо красивой конкретики, представляет собой хороший символ: воздушного движения, соединения таких непохожих мест, для кого-то – счастья, а порою и горя; множественный, тугим цветком скрученный символ. А вот стихотворение Евгения Степанова из книги «Аэропорт», услышанное на Сицилии, окрашено трагическими тонами, сквозь которые прорывается молитва, но… подумается вдруг… что если мальчик, изображенный в начале стихотворения, вырастет замечательным человеком?
Запада плоть измочалена.
Желтый сгущается цвет.
Мальчик, похожий на Сталина,
Пишет автопортрет.
Бес улыбается тщетно.
Видно, что это бандит.
Так притворяется Этна —
Мол, утомленная, спит.
Кроткий стою, как ягненок,
Вижу наш мир без прикрас.
Господи, дай нам силенок
Выстоять в тяжкий час.
Рифмованные стихи Степанова часто даются формулами строчек: столь они компактны, остро огранены, и сверкают смыслами, множащимися на различные ассоциации.
Тяжесть предчувствия давит: будто атмосфера сгущается, нет сил выносить ее, и пахнет, пахнет войной:
и снова брат идет на брата
горят степные ковыли
душа персоною нон грата
летит с обугленной земли
хандрит Майдан скорбит Мтацминда
и новый рок берет разбег
и улыбается ехидно
какой-то странный имярек
И… странный имярек – не персона ли из потустороннего мира, о котором как знали мало, так мало и знаем? Или какая-то третья реальная заинтересованная сторона (страна)?
Черная улыбка ехидства располосовывает плоть реальности.
Точны картины расейской реальности. Ох, точны, не позавидуешь нам:
воры воревичи
псы озверевичи
там в верхах
а дело — швах
кому — откаты
кому — заплаты
Но возникает – «Надежда». Она, связанная с разными ощущениями, распускается богатством ассоциаций, и цветовое это, смысловое богатство словно ставит заслон унынию:
И бьет поклоны богомолец,
И сам себе твердит: «Не трусь!».
И защищает Юнна Мориц
От недругов Святую Русь.
И новоявленный Рогожин,
Из книги вышедший на свет,
Р ы д а е т — мир небезнадежен.
Хотя в нем слишком много бед.
Гражданский нерв сильно бьется в этой книге Евгения Степанова: сильно, кроваво, напряженно, становясь – в конце концов – символом-одностишием, дающим портрет эпохи:
и зло тягается со злом
(Кстати говоря, об этом одностроке в свое время положительно отозвался легендарный поэт Геннадий Айги.)
Иное – фейерверк стихов о любви. Тут все иначе: и строго, и нежно, и безмятежно, и зыбко, и реально, и почти фантасмагорично:
Ты меня ругаешь — да не строго.
Не желаю женщины иной.
Ты — я знаю — заместитель Бога,
Женщина, которая со мной.
Ты меня и холишь, и лелеешь,
Сырники готовишь и рагу.
Ты меня и любишь, и жалеешь.
Без тебя я точно не смогу.
Раздел внутри книги «Женщина, которая со мной» согрет необыкновенно: и строки – словно светящиеся изнутри розоватым перламутром раковины, и каждое слово гудит океанической силой чувства.
А последний раздел книги составлен из верлибров.
С серебристых ветвей осыпаются иголочки инея-смысла; ирония иных столь домашне-легка, что снова – никакого негатива:
я человек космический
я человек комический
я че
и ты че
Поэт тонко чувствует, где рифма необходима, где – будет пустой побрякушкой.
С «Аэропорта» Евгения Степанова можно улететь в самые разные края, познать горечь, испытать радость (есть и с такими названьями города или даже страны), и данный «Аэропорт» предлагает богато различные варианты интеллектуальных путешествий.
Александр БАЛТИН
|  |
