 |
Сто лет со дня рождения Всеволода Багрицкого
 Поэт, сын поэта Эдуарда Багрицкого Всеволод Багрицкий погиб практически мальчишкой, ему не суждено было вернуться из адского пекла войны, равно – увидеть свои стихи напечатанными отдельной книгой.
В его поэзии была особая нежная грусть, точно волокна предчувствия ранней гибели перевивали ее, придавая особый колорит:
Бывает так, что в тишине
Пережитое повторится.
Сегодня дальний свист синицы
О детстве вдруг напомнил мне.
И это мама позабыла
С забора трусики убрать...
Зимует Кунцево опять,
И десять лет не проходило.
Кажется, что это воспоминания пожилого человека, переоценивающего жизнь; но это – стихи мальчишки.
И они – открыты миру, исполнены с той доверительной интонацией, которая не может обмануть в подлинности дара.
Фантазии, свойственные поэту, были соединены с тонкими, возможно, запредельными ощущениями, которые, проводя через строки, Багрицкий представлял яви яркими и таинственными:
Простой папиросный коробок
Лежал на моем столе.
И надпись на нем
(Два слова всего):
«Северный полюс».
Но вдруг
мне показалось,
Что начал он светиться необычайным огнем,
Что голубая крышка его
ожила,
И в глазах
стали пятнадцать радуг в ряд.
Мальчишески-взрослое мешалось в его стихах; вспыхивали необыкновенные огни, и свечение, исходящее от строк и строф, было волнующим, волшебным.
Но и бытовые интонации обыденности были свойственны Багрицкому, такие, за которыми чувствовалось нечто большее, хотя материал черпался из жизни:
Молодой человек.
Давайте поговорим.
Хочу я слышать
Голос Ваш!..
С фразой простой
И словом простым
Приходите ко мне
На шестой этаж.
Можно фантазировать, как развивалась бы судьба Всеволода Багрицкого, какие военные стихи он отправил бы в мир, но дело это бесплодное. Погибший столь молодым, он оставил не большое, но достаточно яркое наследие, чтобы обратиться к нему, вчитаться, вдуматься в линии такой талантливой, так рано оборванной жизни.
Александр БАЛТИН
|  |
