Главная
Издатель
Редакционный совет
Общественный совет
Редакция
О газете
Новости
О нас пишут
Свежий номер
Материалы номера
Архив номеров
Авторы
Лауреаты
Портреты поэтов
TV "Поэтоград"
Книжная серия
Гостевая книга
Контакты
Магазин

Андрей Родионов. Букеты сухих цветов.
М.: «Вест-Консалтинг», 2022


Книга стихов «Букеты сухих цветов» санкт-петербургского поэта Андрея Родионова написана ярким языком, полным неожиданных метафор. Различные трактовки символизма сухоцветов пробуждают в читателе вариативность трактовки этих величественных текстов, начиная с заголовка. Всегда находящиеся в одном состоянии растения, по старинному поверью, способны подарить обладателю такого букета терпение и трудолюбие, их стоит держать в доме людям, желающим усилить положительные качества своего характера. Кто-то увидит в них застой и статичность, а кто-то –  надежность и постоянство. В любом случае, в букете из сухоцветов главное – чувство стиля. Основную же смысловую нагрузку в это чудо флористики вкладывает даритель.

Длинная строка дает автору простор для экспериментов: делать или нет внутреннюю рифму, рифмовать очень точно или слегка расплывчато без потери смысла («предмет» – «медь», когда твердый звук встает в пару с мягким), натуралистичность и разговорный стиль, перетекающий в философское осмысление течения времени:

подсыхает остаток: улитки успели дома упереть
от вреда огородам, но, прежде, себе, и зеленая медь
не похожа сама на фольгой обернувшийся некий предмет –
это временно или так будет и впредь…

Набирая воздуха в грудь, читатель осознает: по красочности эта цветочная композиция не уступает «комплекту» из живых цветов. Мягкая на поверхности интонация поворачивается к читателю то шаркающим шагом, то сбивчивым ритмом, который отражает смятенное состояние лирического героя и добавляет объема в стихотворную строку:

я принимаю трудные слова, гружу в рюкзак тяжелые долги –
я мог и этак, мог и так, но сделал – пусть бегут круги:
нелепость повторений налицо: – я не рожден сгибаться и просить:
принять и залечить причины ран я попытаюсь сам до выноси…

Переживание отчаяния и бессилия – сложнейшая тема.  О том, что привело к печальным последствиям, лирический герой Андрея Родионова вспоминает, «добивая» себя запоздалым, оттого бессмысленным вопросом: «скажи, ты этого хотел?». Если поступки привели к неправильным решениям, которые невозможно «отыграть назад», то как жить дальше? Жизнь наполнена страданием, из которого не видно выхода. Стихотворение обрывается кричащим многоточием, потому что все, что представляло ценность, – ломается.

А дальше-то что? Посреди обломков разрушенной жизни остается лишь «принять и залечить», и эти слова несут в себе боль и глубокую тоску. Сверхдлинная строка, которая читается с небольшими паузами, позволяет автору передать чувство одиночества с изрядной долей усталости, при этом его обыденность – витиевата:

словом пренебрегать до поры – покурю в холодок: о, глядишь, и легонько подул,
потолок дожидается свеженькой краски, от света страдая, съедая остатки и шум –
посижу, экономя ночами шаги электричества: этот тариф сбережет темноту,
не пуская в расход… устаканится быт – я тебе обо всем пропишу…

Вопиющий деепричастный оборот «от света страдая» буквально вынуждает читателя сопереживать курящему. Авторская строка при всей ее длинноте не терпит пустословия, и она не монотонна: читатель успевает перевести дыхания на двоеточиях и тире. Неразрывность этой строки при ее волнообразном движении создает эффект повседневности, увязания в рутине с короткими передышками.  Автор не стремится наполнить каждый миг исключительными событиями. Все дело в отношении к событиям: даже одинокий курильщик выглядит здесь философом-наблюдателем, одушевляя обшарпанный потолок (ведь «дожидаться» в прямом смысле этого глагола может только живое существо).  И не беда, что человек неприкаян – есть ведь в этих строках надежда, что «быт устаканится».  Кстати, еще Г. Ибсен писал: «Самый могущественный человек тот, кто стоит на жизненном пути одиноко».

Эту тему автор развивает в разных вариациях. По-настоящему лирический герой Андрея Родионова нигде не укоренен, глубокий внутренний запрет на близость, страх самораскрытия отчуждает его от окружающих, отдаляет на дистанцию, необходимую для необременительного общения. И как здорово это выписано: повторы внутри строки, троекратное обращение, вводящее читателя в легкий транс, расплывчатые наречия, демонстрирующие опасность самораскрытия. Ну и рюмочка, маркер одиночества, куда ж без нее:

можешь – шляйся по миру в любовницах бывших и новых стихов,
заходя в старину с рюмкой водки, то с чашечкой кофе в руке,
пропиши далеко вдалеке приблизительно, стыдные мелочи скрой,
и умри где-то мимо торжеств, намаячив своим маяком, на чужом маяке…

Мы есть постоянная миграция от себя, уклонение от глубинной потребности в близости. Не случайно в тексте акцентируется слово «любовница». Такая позиция позволяет избежать глубокого чувства, отказаться от серьезных отношений.  Внешне кажется, что все неплохо, по крайней мере, ровно: есть же встречи, романтика, а копнешь глубже – так и нет у нее ничего: ни кола, ни двора, ни своего мужчины…

Автор использует форму как помощницу в становлении композиции текста. Строка сжимается, как шагреневая кожа, а стихотворение, простираясь «вширь», на самом деле коротко, всего три строки. Визуально стихотворение обрывается, когда иссякает заложенное в него действие:

сокращая себя заведешь алгоритм в автомат выдающий не в степь или лес и в тайгу:
никуда не ходи – чохом сложится быт и пейзаж в нечитаемых мыслей строку –
вот и встретились два, а станется только один в никого…

Изысканно. И жутковато. Чем длиннее строка, тем большая смысловая нагрузка ложится на отдельное слово. Эта поэзия сложна для обывательского восприятия, поскольку в каждой строке поднимаются главные вопросы бытия.  Например, нахождение человеком смысла жизни. Прекрасно, что автор не дает готовых ответов, что его герой ищет, мучается, курит в холодке, но не прекращает поиск.  Неизбежная конечность земного существования, отсутствие «готового» смысла жизни, предопределенного раз и навсегда – это то, с чем рациональная часть человеческого мозга не хочет напрямую иметь дело. А вот метафорически, образно передать экзистенциальную тревожность – это пожалуйста. Андрей Родионов мастерски выписывает способ разрешения внутреннего конфликта: последовать за своими тревогами и услышать, что они нашептывают. Если, конечно, читатель не остановится на первом этапе восприятия, очарованный яркостью языка.

Ольга ЕФИМОВА


Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru