Обзор газеты «Поэтоград», № 3, 2023
.jpg) Поэт апеллирует к вечности, поскольку современность всегда оставляет желать лучшего; он апеллирует к ней, держась за солнечный лучик слов и одновременно предлагая миру гирлянды им услышанных и переведенных в стихи созвучий:
От вечности не откажусь
Хотя она неуловима
За лучик солнечный держусь
Ты Купина Неопалима
Как солнышко за горизонтом
Ты тонешь в памяти ночной
Как скачущая Амазонка
Ты ускакала в мир иной
Тот мир иной такой далекий
Теперь он близкий и родной
Обводит солнечное око
За горизонтом мир иной
Константин Кедров-Челищев в стихах, представленных очередным номером «Поэтограда», словно размывает цифровые границы меж явью (или тем, что считаем ею) и космосом запредельности.
Они смешаны – на самом деле – переплетены волокнами, и… что может быть ближе, чем жизнь и смерть?
Ноты грусти, остро прошивающие иные строки, логичны:
Вот и закончилась поэзия
Моя поэзия не вечная
Она для жизни бесполезная
Хотя конечно же сердечная
Но те сердца что трепетали
Испепелили в крематориях
Все от поэзии устали
Поэзия уже история…
Поэт стал изгоем в недрах современного социума, где все больше думают о нуждах туловища, комфорте да развлечениях.
Подлинная поэзия не призвана развлекать, но – выявлять коды мира, рода, человека, света…
Карина Аручеан интересно, метафизически и живо, без наукообразия филологии, разбирает поэзию Александры Крючковой, чьи стихи представляют интересный индивидуальный космос.
Мощный градус философского горения протуберанцами бьет в читательское сознание от поэзии Владимира Алейникова; и необычность словосочетаний этого автора устроена так, чтобы проступали новые смыслы яви:
В саду росли шмели,
И яблони цвели,
И сыпали по саду лепестками —
Но истину земли,
Расцветшую в пыли,
И мы-то никогда не отпускали.
Да будет славен тот,
Кто пристани не ждет, —
И маленьким корабликом из детства
Останется лишь гнет,
Случайный поворот, —
Я верую в твое добрососедство.
Эмоционально, живо, трепетно вспоминает Нина Краснова ушедшую от нас Тамару Жирмунскую; и краткий текст некролога словно вибрирует на онтологическом ветру бытия.
…Сложно комбинирует в поэзии земное и возвышенное, поэзию и жарку стейка Дмитрий Гаранин:
Жарю стейк. Шипит сковорода.
Понемногу на той и на другой стороне.
Наблюдаю — выступит кровь когда,
это мясо уже годится мне.
А кто-то читает мои стихи
и ждет, когда покажется кровь.
Но в литературе я от сохи,
и мне участь невротика не готовь!
Может быть, и видится кое-кому
кровь созревших поэтов в журналы отжать,
всех, кому будет не по уму
спрыгнуть с жертвенного ножа.
Его поэзия интересно узловата, причем словесные узлы завязываются так, чтобы сконцентрировать внимание читателя именно на кульминационных моментах текстов.
…Молнией раскалывают мозг читателя горькие стихи-воспоминания Евгения Степанова. Поэт пишет о городе, где прошла беспокойная – и научившая терпеть – молодость:
Молодые — жили-были, этот город не кляня.
Убивали — не убили в этом городе меня.
Научился здесь терпеть я, боль-страданье усмирять.
И спустя десятилетья оказался здесь опять.
Все как прежде – отморозки… и святой, блаженный люд.
Вдоль реки растут березки. И соловушки поют.
Поэзия Степанова последних лет тяготеет к предельной краткости, жесткости мысли, алмазной грани каждой строки, многие из которых афористичны:
Тихо ветшает тело.
Страсть сожжена дотла.
Если бы юность умела,
Если бы старость могла.
И скорбным, сильным, но и стоическим приговором нынешнему времени не-чтения разносится в пространстве:
Нет новых Пушкиных и Фетов.
От гениев простыл и след.
Мы все поэты — для поэтов.
Читателей ведь тоже — нет.
Литературный кроссворд, оригинальным визуальным зигзагом составленный Ольги Ефимовой, завершает номер «Поэтограда» – как всегда открывающий много интересного чуткому слуху и сердцу.
Александр БАЛТИН
|