Главная
Издатель
Редакционный совет
Общественный совет
Редакция
О газете
Новости
О нас пишут
Свежий номер
Материалы номера
Архив номеров
Авторы
Лауреаты
Портреты поэтов
TV "Поэтоград"
Книжная серия
Гостевая книга
Контакты
Магазин

Материалы номера № 22 (123), 2014 г.



*   *   *

Давно не было в русской литературе громких манифестов. И уже за это нужно сказать Елене Зейферт спасибо. Полигранизм — одна из идей, витающих в воздухе. Но все-таки разнообразие жанров, в которых работает человек, — вещь, на мой взгляд, вторичная. А первична — личность творца. Микеланджело все равно, куда его определят — в поэты, художники, скульпторы или куда-то еще. Ибо само имя творца здесь больше, чем любой из жанров, в которых он работает. А N. или N. N., имя им легион, могут работать в миллионе жанров, но при этом быть настолько ничтожными личностями, что и в "многоборье" не будут представлять никакого интереса для последующих поколений. Поэтому, на мой взгляд, истинный полигранист будет не "объединяться", как думает Елена Зейферт, а, наоборот, "разъединяться". Чем крупнее художник, тем меньше он нуждается в разного рода союзах с себе подобными. Мне, например, дружба с близкими людьми дороже любого искусственно созданного творческого союза. Кого-то из деятелей искусства, наоборот, питают антагонизм и творческое соревнование. Микеланджело становился более цельной натурой в соперничестве с Леонардо, а Оскар Уайльд бросил дерзкий вызов Стефану Малларме, перешел в "Саломее" на язык своего противника — французский — и доказал свое превосходство.
Мне кажется, что позиционировать полигранизм как литературное направление — искусственно. Человек ничего не теряет, работая в одном-единственном жанре. Так или иначе, все зависит от масштаба личности и степени образованности. Например, поэзия Михаила Гофайзена настолько насыщена живописью, музыкой, историческими реминисценциями, что содержит в себе уйму других жанров и видов искусства. С другой стороны, попробуйте в поэзии достигнуть уровня неполигранистов Рубцова или Арсения Тарковского, и вы поймете, что это не такая легкая задача. Творцов судят, прежде всего, по их лучшим произведениям, независимо от жанровой принадлежности. Иногда судьба отнимает у человека все, кроме лиры. И поэзия становится единственным каналом связи с людьми и космосом. Какой тут к черту полигранизм, когда один-единственный жанр превращается в способ выживания! И канал этот может оказаться настолько мощным, что рождается гений.
Конечно, в чем-то полигранисту проще (тут я опять не согласен с Еленой Зейферт). Если поэт, которому "не пишется", начинает нервничать и применять небезопасные для здоровья стимулирующие средства, а то и вовсе уходит с головой в многомесячный запой, полигранист запросто переключается на прозу или эссеистику. То есть состояние, когда "не пишется", ему просто неведомо. Хотя и полигранисту случается "сгореть в работе". В ХХ и ХХI веках стало очень много полигранистов среди профессиональных актеров. Такой тип актера и поэта хорошо прослеживается, еще начиная с Шекспира. Актеры вынуждены учить наизусть множество умных текстов и это, в сочетании с пытливостью сердца и художественным мышлением, способно принести самые зрелые плоды в поэзии, живописи, музыке, авторской песне.
Последняя четверть ХХ века явила нам новый тип полиграниста. Это — разносторонне одаренный человек, который развивается с нуля в разных жанрах. Универсализм помогает такому человеку, достигнув творческого "потолка" в одном из видов искусства, быстро и увлеченно, за счет "энергии постижения", добиваться успеха на другом творческом поприще. Например, Игорь Гор, уже будучи классиком "афганской" авторской песни, неожиданно ушел в живопись. Три года напряженного труда — и вот уже за плечами Игоря пять персональных выставок в Центральном Доме Художника. Признание живописцев. "Надоела" живопись — и вот уже Гор выпускает книгу медитативной поэзии "Заповеди воина", по качеству не уступающую лучшим образцам лирики Рабиндраната Тагора. А ведь в этой книге параллельно текстам идут еще и авторские фотограммы — видеоряд сопровождает стихи и мысли. Потом в жизни Игоря Гора было еще несколько чудесных превращений… И таких незаурядных людей немало! Честно говоря, меня совсем не поражают поэты, совмещающие стихотворчество с прозой и эссеистикой. Для меня это так же естественно, как уметь дышать. А вот когда известный художник (Юрий Косаговский) публикует свои стихи в "Новом мире", снимает кино, читает лекции по эстетике, сочиняет фортепианные концерты, верстает книги и делает ювелирные украшения авторской работы — это уже впечатляет. Но, безусловно, важнее не отметиться в десятке жанров, а написать-таки свою "Илиаду" или, на худой конец, "Одиссею".
А вообще, конечно, манифест Елены Зейферт содержит в себе массу положительных акцентов. Наше время характеризуется, с одной стороны, большим количеством умельцев широкого профиля. С другой стороны, и спрос с человека в каждом отдельном жанре неуклонно растет. Автор этих строк уже начал активно пропагандировать само понятие "полигранизма", не уставая при этом напоминать об авторстве Елены Зейферт. Хотя тут важно не авторство манифеста, а то, насколько великой окажется жизненная сила данного начинания. Мало кто помнит автора манифеста символистов, зато имена лучших символистов — у всех на слуху. Если идея окажется плодотворной, имя теоретика вполне могут и забыть. Такой вот парадокс.
Честно говоря, я считаю мышиной возней споры о людях калибра Пушкина или Лермонтова "полигранист — не полигранист?" Вот нашей славной науке больше нечем заняться! У выдающихся личностей нам интересно все, даже их письма. Наверное, все они полигранисты, за редчайшим исключением. Но экстраполировать полигранизм, открытый в начале ХХI века, на творчество классиков прошлого немножко смешно. Это то же самое, что приписывать материализм Гераклиту или Пифагору. На мой взгляд, важно, привержен ли полигранист синтезу искусств, или же он занимается всем по отдельности. Вот я, например, не метя в полигранисты, хочу, тем не менее, совместить лекции о русской литературе с исполнением рассматриваемых произведений. Мне кажется, это может быть интересно.
Вот как объясняет свое "дезертирство" из поэтов в полигранисты Пушкин: "Лета к суровой прозе клонят…" У Пушкина эти суровые "лета" начались где-то к 30‑ти годам.
Но дело, конечно, не в возрасте поэта, а в том, что какие-то замыслы лучше отдать рассказу, какие-то — песне, какие-то — афористике и т. д. Проще тем, кто ничего, кроме стихов, писать не умеет: они и философию, и зарисовки, и публицистику — все напропалую рифмуют, не задумываясь о выборе более подходящего жанра. И тем самым значительно расширяют привычные границы поэзии.

Полигран КВАДРАТИКОВ,
литератор



Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru