Материалы номера № 33 (134), 2014 г.
Ильдар Харисов
Рококо орешника
* * *
рококо орешника
с тихо стучащим сердцем
соловья
* * *
день рождения Моцарта
двадцатый
миллионный
пока ни жены
ни сына до встречи после
прощанья
наизнанку ушная раковина
всасывается в звон тетивы
на подмостках будущей оперы
звезды-лучники
огненные стражи
первого признания
лепета
песни в родном доме
век за веком спасать от случайных комет
еще несотканные платки Констанцы
и задувать на счастье
свечи пифагорейских квинт
* * *
Ее зовут Гульназ, Гуля, попроще — Назка.
Ростом в четыре ромашки с крепкими стебельками.
В голосе — июльское утро, серебряные звездочки
перед восходом.
Бежит, бежит по тропочкам жизни
с маленьким красным ранцем,
подаренным бабушкой-абикой,
а в ранце телефон с кнопочкой "мама",
сиреневые наушники, чтобы слушать сказки
(жаль, всегда некогда!),
и ластик — стирать неприятные сны.
* * *
У человека, попавшего в матрицу,
— нет, у матрицы, вошедшей в человека,
— нет, у бесконечной матрешки по имени ... (читатель рисует
губами ленту мебиуса) —
словом,
у
че
ма
ло
три...
бледные
щеки —
признак сердечной недостаточности,
черви в глазном яблоке
и явный недостаток сердечности.
Кино! — говорю я дочке голосом моего отца.
* * *
растворяешься в сизой стихии
— мира? веры?
словно в ускоренной съемке
возносишься паром
оседаешь словом
прорастаешь розой сквозь фреску
ангел стучит в литавры век
— войди!
* * *
шляпа из жухлой травы
глаз чернослив
август серебряноусый
ходит на голове
имена — пена
на губах Пегаса
хорошо сквозь туман
ступней
коснуться неба
* * *
и когда летят твои пальцы
стрекозой из моих ладоней
останавливается время
на пороге лица
и новые силки
сплетает память
| 
