Материалы номера № 45 (146), 2014 г.

Шел снег. Красная пелена застилала глаза и прятала от меня что-то важное. Что-то сокрытое.

Я не хотел знать истину. Но догадался — это смерть. Смерть?! Я услышал, как снег застонал, услышал последние мысли людей. От ужаса я закрыл глаза; а когда снова решился на взгляд, пожалел: все было прежним — шел снег.
«Почему же все красное?» — спросил я себя, и мне ответили: «Это — изнанка».
«Кто говорит?!» — закричал мой вопрос, — «Где ты?»
«Я все, чему даю существование. Я везде: вокруг тебя, в тебе», — прозвучало в моей голове.
«Ты, природа?»
«Да… природа».

Я спросил у природы: «Это был ад?»
Она ответила: «Ты видел — искусственное прошлое, люди сами его создают своей смертью».
Я подумал: «Я — умер?»
И Ее мысль зашептала среди моих мыслей: «Ты поймешь, ты поймешь, ты поймешь…»

Я вышел наружу и попал под красный снег. Снег не причинял мне вреда.
Снег успокаивал. Я находился внутри него и одновременно где-то над ним.
Я сам был этим снегом, а вокруг был — красный космос.

Удивительно? — мне нет. Природа открыла мне тайну: снег — это судьбы людей.
Мгновенные судьбы: выстрел; свинцовая пуля не спеша пробирается к твоей голове; тук… … … … … … … … … … … … … … … … … … тук — бьется сердце: мама папа и я на папиных руках с плюшевым мишкой в своих ручонках, десять лет и долгожданный велосипед, привал костер гитара, подъезд первый поцелуй волнение, тук: школа выпускной грустно, университет общага гулянка, постель дрожь в первый раз, разлука письмо отчаянье… ты хочешь уклониться от пули, тук: мишка гитара подъезд пьянка секс любовь разлука боль мама… страх? — нет, тоска — время закончилось.

Я спросил у природы: «Что есть смерть?»
«Ты говоришь с ней», — не удивила Она.
«У тебя много имен?»
«Бог, судьба, вечность… ты называешь — природой».
«Значит, все?»
«Все».

Мой гроб снаружи обшит красным бархатом. А изнутри — белым шелком. Белым, как чистый настоящий снег.

У меня лейкемия. Рак крови…

Я не предсказываю будущее. Я чувствую прошлые ошибки людей. Но они ничего не знают о своих ошибках, потому что их беды еще впереди. А я не знаю, что за ошибки они совершили. Я только чувствую, что ошибки были.
Меня ненавидят безумцы, которые не поверили мне. Но многие люди стали моими друзьями — это те, что успели заглянуть в открытую дверь. Одни называют меня — оракулом прошлого. Теперь они хозяева своей судьбы. Другие обзывают — больным придурком. Говорят, что нет на свете идеального человека, и все мы совершаем ошибки.

Сегодня мне стукнуло много лет в три двадцать пять пополуночи. Пришла сестра, а больше никто не пришел. И я рассказал ей о людских ошибках.
Она задумалась, поздравила меня и ушла, и пообещала завтра зайти вместе с мамой. О чем она думала? Наверно, что я — придурок. А я подумал, что надо чего-нибудь выпить. И придурок выпил на брудершафт с оракулом.

День своего первого года рождения я почему-то запомнил. В тот день был снегопад, и снежинки падали величиною с ладонь. Я открыл дверь, посмотрел и понял: смотреть на мир невозможно.
И этот день не был ошибкой природы. Мое появление предсказывали уже давно. Только вот Нострадамус про меня забыл в своих катренах.

Я был оракулом прошлого. Теперь я оракул ВСЕГО.

Идет снег. Снежинки падают величиною с ладонь. Пока я рождаюсь, на моей могиле образуется огромный сугроб.
Я закрываю дверь, чтобы кроме меня об этом никто не знал.

Каждую ночь он бродил по городу и не замечал, что вместо улиц картинные галереи.

Сумерки входили через окно, и его квартира начинала раскалываться на куски. В этом множестве комнат он слышал голос одинокого человека. Человек называл себя его единственным другом, с которым они потерялись прошлой ночью. И он немедленно отправлялся на поиски.

Ни в одном из окон не горел свет. Он подходил к дверям, но не мог постучаться — это были всего лишь рисунки.

Одна только дверь была настоящая — дверь его собственной квартиры.

…дверь! Я набросился на нее, ощупал, и в ужасе отпрянул назад — дверной ручки не было. В воздухе взорвался мой голос — эхо прошагало в тишину… Снова накинулся на дверь: мои ладони забегали по ней и наткнулись на что-то крохотное. Это была замочная скважина. Меня трясло, но как-то удалось проникнуть взглядом через фигурную трещину. И в меня проникла все та же чернота, как в коридоре, по которому я шел, захлебнувшись во времени…

Я желаю смерти. Я желаю попасть в ад, лишь бы больше не идти по бесконечному коридору. Ни перекрестка, ни лабиринта, ни выхода…
Только черная дыра впереди вместо двери…

…как мне открыть эту дверь? Где искать ключ от нее? Здесь одна дорога — в обратную сторону. Значит, снова я должен пройти «вторую вечность» в поисках ключа, которого, может быть, нет? Почему я не могу просто умереть, приникнув ухом к замочной скважине?
Не хочу не пойду не могу!..

Он встал на ноги. Повернулся лицом к черному тоннелю и сделал шаг вперед, второй, третий…
Что-то коснулось его затылка. Он обернулся и увидел белое пятнышко на двери. Пятно тотчас исчезло, и он услышал музыку — в замке поворачивали ключ.
Дверь исчезла, и вместе с ней исчез ад, очищенный светом. И он увидел ЕГО.
И ОН позволил ему войти…

«Поговори со мной…»

Он съежился, пытаясь сделать из своей обветшалой одежды подобие домика, но теплее не становилось. А боль в груди стала только невыносимее. Даже выпитый спирт не создавал иллюзии тепла и совсем не обезболивал.

«Прошу тебя…»

Понял, что сегодня не сможет встать со своего угла у торгового центра напротив метро. Не встанет, не сможет насобирать пивных алюминиевых банок, не купит себе хлеба и спирта.

«Помоги…»

В пластиковой бутылке еще было порядком спирта. Он отпил пару глотков, нашел в кармане сигаретный окурок и спички, с трудом закурил. В голове помутнело. Попытался сдержать кашель, но боль восьмибалльными толчками сотрясла его тело.

«Так хочется верить…»

Еще глотнул из бутылки. Глаза заволокло слезами, и люди, проходящие мимо, стали похожими на капли. Он вспомнил: «мне было шесть лет, когда старший брат взял меня с собой купаться на озеро. Когда я шел по мосткам, кто-то столкнул меня в воду. Я кричал, захлебываясь водой, и видел на берегу людей, похожих на капли».

«Услышь меня…»

Вспомнил, как приехал из геологической экспедиции, и жена подала на развод. Квартиру разменяли, ему досталась комната в коммунальной общаге. В очередной экспедиции он пил запоем и помнит только, как кто-то, матерясь, поливал его из ведра водой.

«Прекрати эту боль…»

Позабыв, как пропил комнату, он помнил, как шел с озера домой, и брат признался, что это он столкнул его в воду. Только так ты сможешь научиться плавать, сказал тогда брат.

«Прошу тебя…»

Он встряхнул бутылку со спиртом и увидел в вихре пузырьков что-то знакомое. Боль отступила, он почувствовал, как магма изливается из его груди наружу. Закрыл глаза, и вихрь пузырьков стал уносить его прочь.

«Боже…»

Глаза были открыты. Я находился внутри пульсирующей сферы. Я вспомнил, кто Я. Вышел наружу и окинул взглядом бесчисленное множество похожих на капли сфер. Я вспомнил тысячи и тысячи игр, которые когда-то сыграл. Вспомнил все свои прошлые воплощения. И понял, что должен играть заново…