Материалы номера № 47 (199), 2015 г.

Боже правый, кому это нужно –
Набирать то легко, то натужно
По бумаге бегущие строчки?
Вот каштан распускает листочки,
Одуванчик в траве золотится –
Все для праздника-лета годится,
Все живет, зеленеет и дышит.
А душе все неймется, все пишет,
Все пытается миг в этом мире
Уместить на листе  А-четыре.

Мой дом жилищем многочасовым
был назван как-то гостем в одночасье.
Тогда был дом веселым и живым,
и теплым от нечаянного счастья.

И правда, обитали в нем часы,
во всех углах беседуя ритмично.
Для вящего порядка и красы
творили время строго и привычно.

А после сбились с ритма, стали врать,
а то и вовсе тихо замирали…
Кукушка перестала куковать,
каминные безбожно отставали.

Меж ними, как меж гранями миров,
стояла жизнь, похожая на вечность.
Зима стелила скудный свой покров,
и осень простиралась в бесконечность.

Но стало утро. И большая ель
за окнами стряхнула снег с иголок,
и оказалось, что вокруг – апрель
и что к часам уже вернулся голос.

Взялась кукушка годы куковать,
одаривая щедро и без счета…
А на столе пристроилась тетрадь
с вчерашней неоконченной работой.

Тяжелый день, томительный и душный.
По жилам – крови медленный расплав.
Творец и в гневе справедлив и прав,
Карая зноем этот мир недужный.

А у нее – прохладные ладони,
И ткань одежд не увлажняет пот,
И поступь – словно бабочки полет,
Явившейся со склонов Геликона.

Впорхнула, глянула – и такова была!
Лишь дом омыт божественной прохладой.
И большей драгоценности не надо,
Чем перышко из белого крыла.

Ищу я музыку другую –
оранжевую, золотую,
веселую, как свист щегла.
О, если бы душа могла

взлететь, как маленькая птаха,
туда, где ни беды, ни страха,
но только ясность и покой
под грозной вечности рукой.

Всего лишь – чуткий к Слову слух
Да небольшой словарь.
Но поэтический недуг
Сегодня, как и встарь,

Владеет сердцем и душой
И пробует перо…
И жив словарик небольшой,
Где Веди и Добро.

Мои молодые стихи –
Влюбленности первой побеги,
Разлук леденящие снеги,
Почти неземные грехи.

Героя наивной строки
В доспехи они облачали.
И были печальны печали,
И были слова высоки.

За годы мирской шелухи
Все стало спокойней и глуше…
Но наши бессмертные души
Хранят молодые стихи.

Хочу быть деревом узорным
Потом, когда иссякнет плоть
И перейдет в кору и корни,
А глубь ствола украсит борть,
И будет прилетать с добычей
Трудолюбивая пчела…
Немного с ней у нас различий –
И я такою же была.

Хранитель мой, небесный поводырь,
Светящий мне фонариком пространства,
В одежке легкой, ношенной до дыр,
Давно лишенный пышного убранства!

Где ты, в какой космической глуши,
Печальник мой, мое носящий имя?
Как мне одной в предутренней тиши
Управиться с печалями своими?

Крылатый, отзовись, найдись, скажись,
Дай знак надежды и благоволенья!
И удержи трепещущую жизнь
На ниточке небесного спасенья!..

Прости меня, Боже, спаси и прости!
И волей Всевышней грехи отпусти
Хотя бы на этот апрельский денек,
Что высох на солнце и снова промок,
И снова раскинул простор голубой,
Подаренный нам, постояльцам, Тобой…

И я опять надолго замолчу,
Десятки лет в горсти перебирая.
И не пойму, за что я плачу и плачу́
В преддверии то ада, а то рая.

Банальных истин праведная суть
Является, как ей пристало, поздно.
Успеть бы оглянуться и вздохнуть,
И восхититься тем, что небо звездно.

И музыке в названиях имен –
Всех, кто любил,
                      и всех, кого любили –
Внимать, забыв о горечи измен,
Благословляя лишь за то, что – были...

Быть может, этот тлеющий закат,
Обозначавший время на пределе,
Всего лишь начинает новый ряд
Вещей и сущностей, неведомых доселе.

Хотелось бы... Но солнце утекло,
Расплавившись, за край земли покатый...
А на душе так странно и светло,
Что прозреваешь счастье и утраты.

Продли, Господь, мне свет земного дня,
Чтобы успеть с долгами рассчитаться,
И чтоб душа, уставшая скитаться,
Пригрелась у спокойного огня.

Позволь любить того, кого люблю,
И замирать в волнении нелепом,
Когда за молоком или за хлебом
Он выбежит в палатку на углу.

Позволь проведать всех моих друзей –
И ближних, и махнувших за удачей...
Как оказалось, что-то это значит –
Обняться с другом юности своей.

Не допусти смятенья и войны,
Убереги от смертного недуга...
Чтоб наглядеться вдоволь друг на друга,
Продли, Господь, земные наши дни!..