Материалы номера № 38 (243), 2016 г.

Мне кукушка вдогонку
Кричала: "Ку-ку,
Ну, ку-да ты, ку-да ты,
Ку-да?

Потеряешь себя,
Будто ношу легку,
В суматошных, чужих городах..."

Как остаться,
Захлопнулась  прошлого дверь,
Оглянуться никто не зовет,
И бегу в никуда, не считая потерь,
И не ведаю,
Что меня ждет.

Светлый август взошел
Золотыми шарами,
Словно сотнями солнц
Ослепляя село.
И небес легкий шелк,
Как прозрачное знамя,
Развернулся над миром
Лучистым теплом...

Золотые шары —
                      короли на мгновенье.
Осыпают ветра
                       их торжественный цвет...
Пахнет медом в саду
                          и горячим вареньем,
И целует траву
                        переспевший ранет.

Душа, как выжженная степь,
С травою ветру не шептаться...
Мой мир оглох,
Мой путь ослеп,
Ушла из прошлого —
                                      скитаться...
Мне боли этой не унять,
Ее, наверно, слишком много!
И не осилить, не поднять
Одной, без Бога.

Дождь рисует с утра
Настроение грифелем серым...
На Его поводке
Так послушно гуляет тоска...
Всем он свой и чужой,
Незнакомо Ему чувство меры.
Он прольется, как время,
И нам его не отыскать.

А пока, Он бежит
По зонтам, по дорогам, по лужам
И танцует на крышах,
И в окна мои  он стучит...
Мой единственный друг,
Дождь сегодня, как радость, мне нужен.
Вот открою окно:
И на танец меня пригласит.

Пусть промокну насквозь
И с поникшею слипнусь одежей,
Мой пригревшийся гость,
Не желает уйти из тепла...
Может, ласковый миг
Одинокого мира дороже,
Я души своей  Солнце
Сегодня Дождю отдала.

Воздух тяжек, как глыба,
И вздохнуть не могу.
Задыхаюсь, как рыба,
На сухом берегу.

Мне бы плыть с облаками,
К небу мне б на постой,
Но душа, словно камень,
В душной келье пустой.

Пусть только в строчках мы и долгожители,
Витающие вечно в облаках.
Поэты — это ангелы-хранители,
Земля стоит так прочно на стихах!

Без них души твоей засохнет деревце
И упадут зелеными плоды...
Прильни к стихам, коль некому довериться.
Испей до дна живительной воды.

О, мыслей Свет, нет ничего спасительней,
Нет ничего сильнее и теплей.
Поэты — наши ангелы-хранители,
Что сеют неба вечность на земле.

Живут в миру законами жестокими.
В душе, как дети, птицы, бунтари...
Идут они путями одинокими,
Умеют тихо с Богом говорить.

И плачут свечи в их  немой обители,
И тычется перо в черновики.
Поэты — наши ангелы-хранители
Сгорают в том огне, как мотыльки.

Весну бы встретить в розовых очках,
При бантиках листвы и при параде,
При взглядах озорных и при стихах,
При общем пробужденьи, Бога ради.

Весну бы встретить с солнцем на руках
И стебельком пробить скорлупку снега...
Смотреть, как разливается река
И как из берегов выходит небо.

А мы с тобой гуляем в облаках,
Полны любви, хотя едва знакомы.
Весну встречая в розовых очках,
Мы ждем ее зеленого парома.

И счастливы полоскою вдали,
Где небеса целуются с землею,
Где кто-то вновь родиться дню велит,
И в этот миг с тобой нас только двое!

Я, мама, как и ты,
Теперь "детдомовка",
Упрямая, как в детстве, —
                                               навека.
Но только в опустевшем
этом доме
Живу лишь я
Да мыслей облака.

Ушли все  няни
те, что звались мамами.
И мир оглох
От этой тишины.

И дети, и друзья,
Родные самые...
Нас паутинкой
Связывают сны.

Скитаюсь я
Отвязанною лодкою,
Не ведая уюта берегов.
Почти смирилась
с долею сиротскою.
Друзей не нажила,
Зато врагов...

На краешек моей
Бездомной лодочки
Садятся птицы,
Взгляды и лучи.
А иногда
Заслуженные звездочки
И шар Луны как
Светлый лик в ночи.

Моим стремлением
вода раскроена.
Она меня, как ангел,
                                    бережет.
Латаю я Судьбы своей
                                            пробоины,
И верю в то,
                          что лодка поплывет.

Вновь будут в ней
попутчики случайные,
Что уплывают в ночь без парусов.
И будет одиночества отчаянье
И призрачная странница-любовь.

Мятежная,
Окутанная тайною,
Меня коснется крыльями Она.
И снова глубиной Ее печальною
Душа моя вздохнет,
Лишившись сна...

Пусты мечты
Осенней ночкой темною.
Черты размыты,
Стерты все слова...
Я, мама, как и ты,
Теперь бездомная.
Но только я
Пока еще жива.

Осень, Осень —
                       Какая красавица!
Словно божьих творений вершины!
Кисть художника в красках купается
Ярких кленов, берез и калины.
Он, любуясь, забыл все известное:
Холст оставил, палитру, кручину...
Обмакнул ковыли в даль небесную
И вошел в золотую картину.

Полетел над тайгой
                                   белым облаком,
Тонким кружевом
                                     речку лаская...
В высь, где небо лучами расколото,
Поспешил провожать птичьи стаи.

Но вернулся на землю осеннюю,
Где разгуливал ветер полынный,
Замирали в воде отражения,
А в листве остывал холст пустынный...

Краски меркли,
                             и сопки былинные
Облетев позолотой доспехов,
Хмель на всех разливая калиновый,
Привечали заблудшее эхо.

И художник хлебнул
                                      эту горькую
И нашел свою кисть и кручину.
Написал он с вечернею зорькою
Удивительной силы
                                    картину.

Цветочный прощальный парад:
Торжественно астры горят.
А поздние флоксы скромны
В лучах золотой тишины.

И вырвавшись в небо, один
О чем-то грустит георгин...
Стрекозы дрожат в лепестках,
Как стрелки в осенних часах.

Истекает зеленое время,
                                       и осени искры
Раздувает на листьях взволнованных
                                             времени ветер.
А сентябрьское золото
                                       так разгорается быстро,
Но не долго оно на ветвях
                                        полыхает и светит.

Заскользили стрекозы
                                     по шелковым солнечным струнам.
И все теплые песни
                                 уносятся стаей за сопки.
Все, что было недавно
                                     прекрасно-зеленым и юным,
Стало светлой печалью
                                      под небом прощально-высоким.

Истекает зеленое время,
                                        и красные капли
Спелых ягод торопятся падать
                                          в поникшие травы...
И о чем сожалеть?
                              Потянулись за солнышком цапли
В мир поющих болот и садов,
                                   и, конечно же, правы...

Я смотрю сквозь решетки седых паутин
В дуновении ветра —
Легкий шелест полынный
                                      сливается с сонной прохладой,
И дрожат на воде
                             грустных веток усталые тени,
Остывающим платьем листва
                                                  расстилается рядом.

У меня здесь Болдинская осень,
Ко всему другому дни глухи.
С самого утра меня уносит
Не по магазинам, а в стихи.

Я отгорожусь от мира шторой,
Чтобы суетою не спугнуть
Ярких мыслей
                          раскаленный ворох,
Теплых строчек
                          золотую суть.

Так приятно, если стих задышит
И кого-то з|а сердце возьмет.
Как воркуют голуби на крыше,
Точно так любовь во мне поет.

Как прекрасно быть в таком полете,
Синеву небес в ладонях мять...
Не сорваться на высокой ноте,
Словом необъятное объять.

Выдохнув,
                  открыть свою обитель,
И приправить солнцем
                                         вкус строки.
И сказать Вам тихо: Заходите!
Будем вместе нянчить мы стихи.