Материалы номера № 40 (245), 2016 г.

…Затерялся в непрошеном произволе.
Запоздало, вслепую, спасительный выход искал.
Не хотел возвращаться в состояние боли —
Что донес, то донес! И не все на ходу расплескал.
Эта жизнь, словно ваза с цветами,
                                   когда-то до нежности белыми,
Колыхалась, светилась во мне, как святая живая вода.
Эта радость случайная рождена за земными пределами,
Эту роскошь, дареную свыше, не постичь никогда…
Оттого не ищу больше ясности в зыбком растворе,
Далеки, недоступны истоков потайные ключи.
Наваждение… Несбыточность… Странное горе:
Идеалов мечтательных запах… Не веришь — молчи…

…Обернулись рассветы вешние
Листопадом в моем лесу.
Сад затих под пустой скворешнею,
На закате свечу несу.
Доберусь до заветной заводи,
Где и ветер не прочь прилечь.
Напророчь мне кукушка загодя,
Не скупись — что года беречь!
А не сбудется — что печалиться,
О несбыточном — что жалеть!
Над водою звезда качается,
Чтоб к заутрене умереть.
Там, вдали, все дороги сходятся,
Заночует в груди гроза…
В тихом омуте черти водятся.
И незлые у них глаза…

Никогда не носил усы,
но бритье, между тем, досаждало.
Пробуждаясь, продираясь сквозь заросли —
зону бессознательной полосы,
электрический трактор веду по стерне, скрежещу. Удовольствия мало.
По стерне, по стальной, по седой стороне,
как пришельцы по полю ржаному, петляю кругами.
Это странно, сомнительно видеть извне
и тем более в зеркале мутном и вверх ногами.
Сверх того, — или мало того — есть потребность,
                                                           нужда перейти
на станок иноземный, "Жилет" механический.
Кожа нежная, хоть не младенец давно и почти,
но щетины моей молибден неподвластен —
                                   до глади — частоте электрической…
Брадобреи, цирюльники! Где вы? Увы!
А ведь в ящике дальнем еще голубеет
полоса идеального лезвия золингеновской стали —
тусклый отблеск осенней Невы.
Кабы навык отцовский иметь, но к опасной такой
                                                                       не привык…
Ни к селу и ни к городу вдруг вспоминается Сталин…
У меня интерес: констатируем бурный прогресс —
где мне благо бритью от чудачества нанотехнологов?
Что имею ввиду: время наше выходит, попали под пресс —
вот чего уж нехватка! А мешками ведь было
                                                           свободного смолоду!
Полчаса свою личность страдальчески тру,
время жизни уходит бессмысленно в пропасть!
Каждодневно такое несчастье со мной поутру,
чтоб потом разбежаться по путаным тропам.
Надо бриться! А может, вся сила была в бороде,
в изничтоженном мной волоске потаенном?
Если бы да кабы! Да какой баобаб мог бы вырасти
                                                                       в этой беде,
в этом смутном мечтании, буйном бунте моем неуемном!..
Если бы да кабы… Буду бриться, пока есть лицо!
И пока что не кончились силы и время.
Гордым лордом побреюсь — и дело с концом!
Все не так. Я согласен… Отнюдь не со всеми…

Зря крылья на рынок не взял! Отстегнул.
Пешком не пройти — перекопана улица.
Строитель железо насквозь протянул,
Ребята упорные роют, сутулятся.
Слегка затянулся столетний ремонт —
Нам светит пожизненный срок в переделке.
Но коли взошел на скрипучий помост,
Я здесь до упора — куда уже денусь!
За что ни возьмись, все выходит не так.
Куда ты плывешь, грозовая Евразия?
И в трюме твоем окрыленный чудак
Бормочет про явное безобразие…
Ода борщу

Когда стали мысли совсем ни о чем,
Я молча спасался могучим борщом.
Есть сила державная в нем, господа —
Багряный бальзам обретен навсегда!
Пусть эта кастрюля на всех и одна,
Но сварена знатно — до дна не видна!
И наше спасение — в общем борще —
Вчера и сегодня. И будет вообще!

Да и что говорить — дали нам прикурить!
Ну а мы покурили, да бросили.
Кто-то нас суетится опять покорить,
Но цыплят посчитаем по осени.
Нам самим-то с собою невмочь совладать,
Отмахнемся на бредни напрасные!
В небылое ушла наша белая рать.
Мы не белые… Да и не красные.

Я запер муху в холодильнике.
И как же трудно в нем летать!
И дрожь такая, как в будильнике,
Пингвином в стуже можно стать.
Открыл я дверцу — присмирела.
Что климат делает с людьми!
Но муха — соколом взлетела —
Живая, черт ее возьми!

— Не расставайся с Телом, Голова!
— Я здесь. Я слушаю, у аппарата.
— Как долго нам с тобою горевать?
— Воистину, с утра тяжеловато…
— А где Ее Величество Душа —
Куда девалась, милая, не чуешь?
— Да, знаю, но просила не мешать.
Я, говорит, сегодня заночую.
— А где была, бедовая, вчера?
— Да, сказывает, малость отлетела.
Такие, мол, случились вечера!
— Опять она куражится. Не дело.
Неймется ей, а нас бросает в дрожь!
— Небесная… И что с нее возьмешь?..