 |
Материалы номера № 42 (247), 2016 г.

Людмила САНИЦКАЯ
ПО КЛЕНОВОМУ ЗОЛОТУ ЛИСТЬЕВ…
Людмила Саницкая — врач, кандидат медицинских наук. Литературной деятельностью занимается со студенческих лет, первые публикации стихов относятся к 80-м годам. На протяжении нескольких лет участвовала в работе Литературного объединения Московского Дома медицинских работников, член Литературного объединения Центрального Дома ученых г. Москвы и литературного клуба Центрального Дома литераторов "Московитянка". Член Союза писателей России и Союза писателей XXI века. Автор многих публикаций и книг. Живет в Москве.
* * *
Я говорю внимательным растеньям —
Цикорию, ромашке и репью,
Как тихо в городскую жизнь мою
Вливается покой и вдохновенье.
Я поверяю травам и стогам
Наивных строчек дух исповедальный —
И благосклонен перелесок дальний,
И утешительно стихает птичий гам.
Осенняя все осеняет грусть
Задумчивым лесным благословеньем.
Уходят городские настроенья
И слышится непреходяще — Русь…
ВОРОБЬёВО
Сергею Петровичу Фёдорову,
лейб-хирургу Императорского Дома
Пахнет осень прелою листвой.
Слышен шум невидимой запруды.
Гаснет небо. И явленьем чуда
Диск луны плывет над головой.
Над оврагом, с четкостью резца,
Старый дом диковинного свойства.
Все его дыханье и устройство
Есть каприз владельца и творца.
Шпили, башни, лестницы, крыльцо,
Все его изломы и извивы
Ветхо и пленительно красивы,
Как былой красавицы лицо.
То ли давней памяти следы,
То ли лист семейного альбома —
Силуэт причудливого дома
Над зеленым зеркалом воды.
* * *
По кленовому золоту листьев,
Горьковатой прохладой дыша,
Что ты бродишь устало, что ищешь
И чего ты взыскуешь, душа?
Нет в отчизне ни складу, ни ладу,
Море боли и капли тепла…
Утешайся же поздней отрадой,
Посмотри — это осень сошла!
Ненадолго ее гостеванье,
Завтра лягут снега и снега…
И горька она, как расставанье,
Как короткая жизнь, дорога!
КАШТАН
Природой явленный шандал –
Каштан, усыпанный цветами
Нерукотворными свечами
Начало лета означал.
Светил, как совершал обряд
Во славу юного июня,
И бархат полночи безлунной
Преображал в цветной наряд.
А после зрелые плоды
Ронял, как плитки шоколада…
Наверно, там жила дриада,
Оберегала от беды.
И нынче — гордый канделябр
В суровой графике движенья
Готов продлить свое служенье.
Но — осень, ветрено. Ноябрь.
ПОЗДНЯЯ ОСЕНЬ
Время поздней поры листопада,
Обнаженность каштанов и лип.
Допущенье нескромного взгляда
На ветвей беззащитных изгиб.
Стылый ветер, дожди, межсезонье,
Убыль дня, прирастание тьмы…
Черной тушью на охряном фоне
Кружевной иероглиф зимы.
НОЧЬ
Ночью, в настое густой темноты,
Налитой в соты ячеек бетонных,
Тихих, согретых дыханием сонным,
Между шкафов и проемов оконных
Сказки витают и зреют мечты.
По потаенным щелям и углам
Прячутся тени и смутные страхи,
Кто-то невидимый в белой рубахе
Креслом скрипит, и пугливые птахи
Бьются о стекла прозрачным крылом.
Ночью, в настое густой темноты,
Между теней голубых и лиловых
Ангел стоит у тебя в изголовье,
И, согреваясь теплом и любовью,
Дети растут и алеют цветы.
* * *
Не пишем писем.
Запираем двери.
С опаской пробегаем темноту.
Врагам скорее, чем друзьям, поверим.
Словами населяем немоту.
Родства не помним.
Чай не пьем с соседом.
Не различим, что храм, что суета...
А жизнь — возможна.
Тихая беседа.
Да детский смех.
Да милые уста.
* * *
Гарри Гордону
Книга на птичьих правах
В доме моем поселилась.
И в изголовье живет,
Открываясь нечасто и скупо.
Тот, кто ее сочинял,
И сам был, наверное, птицей,
Но не ручной и не певчей,
А дикой, мятежной, морской.
Как же, должно быть, пьянит
Ветер, срывающий пену
С гривы высокой волны.
Как упругие перья пружинят
И устремляются вверх,
В разреженный воздух свободы.
Птичья работа — полет,
Долгий полет, одинокий…
Птицы подобных пород
Никогда не сбиваются в стаи.
ПОРТРЕТ
М. Т.
В овале зеркала... Нет, в золоте багета
Старинной кисти мог бы быть портрет —
Тонка, смугла, в парчу и шелк одета
Инфанта юная из стародавних лет.
Ночной цветок на тонком стебле тела –
Нездешний нимб темнеющих волос
И рот в улыбке детской и несмелой,
И на щеке следы недетских слез...
Печальных глаз наследная надменность,
Желанье счастья и предвестье бед.
И Музыки высокая нетленность...
Старинный ненаписанный портрет.
* * *
Что за охота, что неволи пуще,
Нанизывать случайные слова,
Чтобы плести и путать кружева
До бела дня или до птах поющих?
Сказать, что без тебя пустынен свет,
Возможно, не творя анахронизмы.
Но если жизнь слагается в сонет,
А без него и без тебя нет жизни?..
* * *
Мой друг из дальних лет и зим,
Неужто так мы обветшали,
Что, как рисунок старой шали,
Мы на просвет души сквозим?
И что мы принимали за
Свои победы и успехи —
Прорухи наши и прорехи,
Любви покинутой глаза?
Нас тянет полистать альбом
И посидеть в потертых креслах,
Чтоб заболела и воскресла
Душа в цветасто-голубом.
Чтоб, потакая нам, она
Все ж не прощала неуменья
В попытке собирать каменья
В оставшиеся времена.
* * *
Осень — золото на синем.
Первый иней на стерне.
Все труднее нам осилить
Подступ к завтрашней зиме.
Так пронзительно и голо
В небе, в поле и в душе.
И вползает звонкий холод
В стены рая в шалаше.
И светло... Куда светлее,
Чем за пышною листвой.
И все дальше, все милее
Заповедный голос твой.
ОКТЯБРЬ
И вязну я, как муха в янтаре,
В печальных мыслях, октябрю подобных.
Каким еще быть мыслям в октябре?
А между тем октябрь был бесподобным!
Он золотист был, зелен и багров.
В прожилках черных веток облетевших,
Он был хорош! Как музыка без слов.
Как упоенье звуком птицы певчей.
И мне бы так, как нынешней поре,
Допеть и допылать, докрасоваться...
Но смертному с бессмертным не тягаться.
И вязну я, как муха в янтаре.
ОКТЯБРЮ
Я люблю этот месяц озябший,
Эту грусть листопадных дождей,
Эти листья, что за руки взявшись,
Укрывают асфальт площадей.
Свет раздумья и тихой печали,
Затаенный рембрандтовский свет…
Все — любовь, у которой начала
И конца, как у родины, нет.
* * *
Во сне ли, наяву — в словесной мгле
Блуждаю в тщетных поисках глагола.
И так в душе беспамятно и голо,
Как будто слов не знали на земле.
Одни лишь междометия влача,
Бредет сознанье, жалуясь и плача,
Забыв о том, что жизнь и есть удача,
Счастливый случай с Божьего плеча.
Случайна жизнь, случаен слов недуг…
Надолго ли — не мне Ему перечить!
Но если непрерывен сердца стук,
То не прервется звук родимой речи.
* * *
По листьям, осенью усохшим,
По серым дням, в дождях усопшим,
Вздыхаем, вспоминаем, ропщем...
А между тем, заря чиста,
За тучей — россыпь звездопада.
И кисть рябины у ограды
Живым багрянцем налита.
Стихи Л. Саницкой иллюстрированы работами художников А. Васнецова и Ю. Клевера.
|  |