Крушение самолета ТУ-154, бурная реакция большого количества людей на эту трагедию, сострадание и недоумение, равнодушие и ненависть, которые сплелись в причудливый клубок в нашей каждодневной жизни, могут вызвать у любого нормального человека лишь страх и отвращение.
Перед самым Новым годом накал страстей в обществе достиг своего апогея!
Основные мнения общественности разделились на два диаметрально противоположных: от заверения в том, что "доктор Лиза была почти святая" и что "все погибшие уже молятся о нас на небесах" до кощунственного утверждения: "А я даже рада, что это произошло: они погибли и покормили собой наших рыб в нашем море…" Видела это своими глазами на странице одной из популярных соцсетей.
Было стыдно и перед теми, кто погиб, и еще более стыдно за тех, кто остался живехонек.
Я поняла, что должна срочно вырваться из этого ужаса, — иначе или начну разрушаться, или заболею...
Лететь никуда не хотелось — дорого и страшно. Решила взять себе путевку на неделю и попытаться отдохнуть в ближайшем Подмосковье.
— Куда бы рвануть? — задумалась я.
Нет, новоявленные дома отдыха мне совсем не подходят, а вот "Дом творчества писателей Переделкино" — именно то, что нужно!
Так рассудила я и 27 декабря нашла в Инете и рекламу Дома творчества, которое теперь почему-то называлось гостиницей "Переделкино", и номер телефона, по которому можно будет заказать путевку. Но звонков там явно не ждали. Трубку, вроде, снимали, но звонок сразу переключался на факс.
Я, однако, девушка, закаленная в боях. В свое время в рекламе работала. Все эти "штучки" мне известны...
Надо пойти другим путем! Я ведь член Союза писателей, позвоню коллегам и узнаю, как можно попасть в некогда горячо любимый мною "Дом творчества".
Когда-то родители привозили меня сюда ребенком, водили на знаменитую дачу Корнея Чуковского, его "Мойдодыр" и "Муха-Цокатуха", как и книжка детского юмора "От двух до пяти", были и остаются моими любимыми.
Потом в "нимфеточном возрасте" я познакомилась в ДТ с Арсением Александровичем Тарковским и его женой Татьяной Алексеевной, переводчицей всемирно известного романа "Унесенные ветром". Тарковские здесь жили не месяцами — годами, настолько им было хорошо! Арсений Александрович так благоволил ко мне, что даже согласился заполнить мой "Дневник откровенности", словно был моим одноклассником.
На вопрос: "Любите ли вы танцевать", удачно пошутил: "Да, особенно “Умирающий лебедь” Сен-Санса". Ему было тогда уже под восемьдесят. Запись Арсения Александровича в моем дневнике я бережно храню как семейную реликвию.
Рядом творил известный драматург Михаил Рощин, автор нашумевших пьес "Старый Новый год" и "Валентин и Валентина". Можно сказать, что он проживал здесь практически на ПМЖ, изредка выезжая в Москву, лишь по необходимости.
Что и говорить, "Переделкино" в те годы — замечательное, почти легендарное место!
Много позже, девушкой, я приезжала сюда в эллегическом настроении, сначала шла к даче Пастернака, потом к его могиле на местном кладбище, там декламировала наизусть стихи "Я дал разъехаться домашним" и "Завалит снег дороги".
Особенно мне нравилась концовка одного из стихотворений Пастернака: "Быть женщиной — великий шаг. Сводить с ума — геройство".
...Дама, которая продавала нынче путевку в Дом творчества, явно этих строк не знала, фамилию Пастернака может и слышала, но явно жила другими интересами.
"Когда хотите приехать? С четвертого по одиннадцатое января? Член Союза писателей? Взносы у вас уплачены? Тогда привезите нам квитанцию об этом! С Вас за 6 полных дней 18 тысяч 200 рублей, со скидкой и с питанием", — отчеканила она. "Беру!" — коротко ответила я.
В Новый год новогоднего настроения не было. Хотя как и большинство наших соотечественников, мы в своей семье старались друг друга хоть чем-то отвлечь от недавней катастрофы и даже развеселить. Нарядили елку. Купили друг другу подарки. Положили их под елку, как положено...Накрыли стол.
По ТВ показывали всем надоевшие, хорошие фильмы недавнего советского прошлого и пошлые музыкальные передачи, которые призваны были доказать, что в стране "ничего особенного не произошло".
Но если ты живой человек и в тебе есть остатки совести, смотреть на эту вакханалию после Дня траура было невозможно!
"Наша страна больна. Это горько осознавать, но все мы не здоровы", — прочла я у одного честного политолога (бывает и такое!)
Эта же мысль преследовала меня, когда я ехала в "Переделкино". Меня поселили в так называемый новый корпус. Номер мне достался такой, что хоть стой, хоть падай. Я нажала на ручку двери, входя в свою комнату, и (о, ужас!) она осталась в моей руке. Попробовала включить настольную лампу, из розетки на меня посыпались искры. Все было в таком плачевном состоянии, что после соприкосновения с каждым предметом моего номера — мне хотелось бежать в ванную и мыть руки! Интернет не работал. Телевизор был 25-летней давности. Паркет в номере весь вытерт, двери не открывались. Рассохлись...
— Нет, в таком номере я точно не отдохну, — поняла я и побежала на первый этаж, к "рессепшн".
"Девушка, взмолилась я, — найдите мне другой номер! В моем номере опасно жить! Сейчас так током садануло! Да и душ принять невозможно, ванная вся желтая, эмаль сбита, ногам встать противно".
"Вы приехали в такое время, что у нас все номера на броне", — коротко ответила администратор, не поднимая на меня глаз... — Потерпите до завтра. Может, что-нибудь придумаем..." — обнадежила она меня.
"У меня и интернет в номере не работает, — пожаловалась я, — а вы в своей рекламе Дома творчества “На Букингком” писали, что у вас повсеместно Wi-Fi".
"У нас интернет срабатывает только вот здесь, — администратор ткнула пальцем в стоящий рядом диван. — А если бы мы написали правду, то к нам бы вообще никто не приехал... Вот что с нами дальше будет? — горестно вздохнула она... Говорят, на месте Дома творчества устроят профилакторий, какие в советское время были... Ну, и что? Пускай! Только бы на работе оставили! Здесь я хоть пятнадцать тысяч в месяц получаю... Тоже деньги... И, точно вспомнив обо мне, добавила: Вы до завтра перетерпите, пойдите вон погуляйте по территории! День какой морозный, снег белый", — вдруг расчувствовалась она.
Вышла на свежий воздух. С жадностью глотнула его... Сосны, ели существовали так, как было заповедано природой. Вне указов, дележа и дрязг... Отрадно, что красивая беседка, которую я помню здесь с незапамятных времен, сохранилась...
Ноги сами привели меня к старому корпусу. Вошла внутрь. Вокруг шныряли какие-то люди в спецовках, на писателей явно не похожие. Тут же была небольшая кухня с плитой, словно в общежитии. На доске красовалось объявление: "Арендная плата за комнату в общежитии 15 тыс. рублей в месяц". Да, я не ошиблась: тут была общага... Кто-то прошел мимо меня со сковородкой, полной шкворчащей жареной картошки.
"Пора и мне пообедать", — вспомнила я и двинулась по коридору, мимо комнат, в которых в свое время жили писатели.
В коридоре увидела ностальгические фотографии: Василия Шукшина с дочками, Арсения Тарковского, Ольги Берггольц, латышского поэта и прозаика Иманта Зиедониса, Юлии Друниной, Фёдора Абрамова, Анатолия Жигулина, дагестанской поэтессы Фазу Алиевой. Из ныне действующих писателей в глаза бросалось лишь жизнеутверждающее лицо молодого Александра Проханова.
А остальные... почти все они ушли в мир иной...
Я последовала по коридору дальше, в столовую. Раньше тут кормили без изысков, но весьма прилично. Посмотрим, чем потчуют в наши дни.
Во время скудного обеда поняла, что кормят здесь как в плохом детском саду. И запахи соответствующие. С такими харчами я точно не отдохну. Как бы не отравиться... Не загнуться бы!
А ведь за путевку я заплатила не так уж мало, считай по 3 тысячи рублей в день, и это еще со скидкой как члену Союза писателей.
На следующий день администратор сжалилась надо мной и предоставила мне другой номер, немного лучше прежнего. В нем тоже все шаталось, занавески прикрывали лишь половину окна, видимо, по бедности, телевизор был более новый, но без пульта, который, по словам откровенной уборщицы, "постояльцы сперли". Но, в целом, в номере, было почище, поуютнее.
И тут грянули Рождественские морозы! Ночью температура опускалась до минус 34 градусов! Уборщица меня почему-то полюбила и принесла мне в номер и электрочайник, и даже обогреватель... "А то заболеешь. Сляжешь... Знаю я вас, писателей", — бурчала она...
Холодно не было, но через несколько дней я здесь настолько оголодала, что решила поужинать в местном ресторане под названием "Солнце". Хоть разок... Почувствовать разницу, что называется! Ведь у меня рождественские каникулы!
Вход в ресторан был совсем близко, чуть левее двери в писательскую столовку.
Переступила порог ресторана и обомлела: контраст был гигантский!
"Солнце" ошеломляло своей помпезностью, ослепляло роскошью какого-нибудь пятизвездного отеля на Ближнем Востоке!
Меню ресторана было довольно изысканным и разнообразным. Цены на блюда московские... Услужливый официант, родом из Баку, обслужил с галантностью, от которой я за последнее время совсем отвыкла. Я почувствовала себя человеком и даже женщиной!
Лишь одно смутило меня. Я ужинала в огромном зале одна!
В "Доме творчества писателей" писателей не было, а если они и были, то у них не было денег.
В Переделкино написаны замечательные книги. Сюда приезжали и зарубежные авторы, Им тут хорошо работалось, потому что они чувствовали заботу о себе, уважение к своему подчас каторжному труду. Я знала многих писателей, но что-то не встречала ни одного "жившего в шоколаде"…
Ныне писателям остались крохи, да и те отнимают... За последние годы все тут было расхищено, разбито, точно по территории дома творчества Мамай прошел! Все нещадно эксплуатировалось и постепенно разрушалось. Разрушалось! Законы "энтропии" сработали здесь на полную катушку!
В последний раз, когда я приезжала сюда в 1997 году по заданию редакции одного популярного журнала брать интервью у только что вернувшегося на родину именитого артиста Михаила Козакова, здесь все сияло и было приспособлено для жизни. Недаром в своем интервью Михаил Михайлович рассказывал мне, что, имея в центре Москвы пятикомнатную квартиру, предпочитает всей семьей жить именно здесь, в Переделкино, где "духоподъемная" атмосфера, где рядом покоятся его кумиры — Арсений Тарковский, Борис Пастернак, где два шага до храма "Спаса Преображения в Переделкино, где все дышит и животворит...
Хотя журнал, для которого я брала интервью у Михаила Михайловича, был достаточно светским и развлекательным, Козаков (как человек глубокий) коснулся и серьезных тем. На мой вопрос: "Почему вы вернулись на родину?", М. М. ответил лаконично: "уехал потому, что захотел уехать, и не жалею об этом, а вернулся потому, что захотел вернуться".
Михаилу Михайловичу повезло, он вернулся сюда в годы расцвета, а вот захотел ли бы он жить здесь со своей семьей сейчас, с нынешним уровнем комфортности? Вряд ли…
Прошли годы... Так называемые нулевые, далее — "годы стабильности" и высоких цен на нефть, но, похоже, денежный поток шел в обход здешних мест... Либо оседал в чьих-то чужих, но глубоких карманах.
Затяжной конфликт между подлинным Литфондом и так называемым... альтернативным, во главе со стихотворцем из Якутии Иваном Переверзиным, литературные дрязги в 90-е привели к тому, что писатели потеряли все общесоюзные дома творчества, затем были утрачены поликлиники Литфонда, за бесценок продан дом творчества писателей в Малеевке. приказало долго жить и любимое многими литераторами "Голицыно". Также плачевна судьба знаменитого некогда издательства "Советский писатель".
Писатели потеряли все! А ведь все это принадлежало Литфонду, в который десятилетиями отчислялись 10 процентов от всех писательских гонораров за изданные книги, 3 процента от всех гонораров за спектакли и 1 процент всех гонораров за песни. А теперь дело дошло и до последнего... "Переделкино".
В итоге имеем следующее:
в 2016 года государство в лице Росимущества отсудило писательский городок у "Общероссийского литературного сообщества". В постановлении суда отмечается, что сообщество, организованное в 1992 году, нельзя считать правоприемником Союза писателей СССР, поэтому руководство сообществом в течение почти 15 лет незаконно распоряжалось имуществом Союза (в том числе сдавало в аренду дачи и продавало их" (цитирую по документам из "Википедии").
"А дальше-то что?" — спросила я у местного жителя. Вот его ответ: "Говорят, Медведев Переделкиным заинтересовался и хочет тут сделать “Центр патриотического воспитания”. Мы — не против! Берите нас на работу! Только не выгоняйте!"
