Главная
Издатель
Редакционный совет
Общественный совет
Редакция
О газете
Новости
О нас пишут
Свежий номер
Материалы номера
Архив номеров
Авторы
Лауреаты
Портреты поэтов
TV "Поэтоград"
Книжная серия
Гостевая книга
Контакты
Магазин

Материалы номера № 14 (271), 2017 г.



Владимир АЛЕЙНИКОВ



ПЕПЕЛ ИЗ КАРМАНА



Владимир Алейников — поэт, прозаик, переводчик, художник. Родился в 1946 году. Один из основателей и лидеров знаменитого содружества СМОГ. В советское время публиковался только в зарубежных изданиях. Переводил поэзию народов СССР. Стихи и проза на Родине стали печататься в период Перестройки. Публиковался в журналах "Дети Ра", "Зинзивер", "Знамя", "Новый мир", "Октябрь", "Континент", "Огонек", "НЛО" и других, в различных антологиях и сборниках. Автор многих книг стихов и прозы. Лауреат премии имени Андрея Белого. Член Союза писателей XXI века. Живет в Москве и Коктебеле.

Александру Величанскому

В ожиданье, в гаданье, в повторах,
Наблюдая коричневый люд,
Я увидел колодцы, в которых —
Из которых воды не берут.

Ты прости мне, Летучий Голландец,
Если я до скончанья ума
Подарю не премудрости глянец,
А разнузданный взор задарма.

Я не знаю, что может случиться —
Не от церкви же нам отлучиться —
Я не знаю, преемник халифов,
Инквизиции яростный враг,
Кто из нас не погибнет средь рифов
Или выбросит гибнущий флаг, —
Может, скажут испанские гранды,
Как избавиться можно от банды
Не людей — это вовсе не смета! —
Может, сверху какая комета
Развенчает надежду мою?
Не на всякий ведь случай поэты
Прирастают к порыву приметы —
Но не это сейчас я пою.

Мне бы пела в изгибе гитана —
Может, выглядит это пространно,
Но на самом-то деле не странно,
Что волненье тебе передам, —
Может, мы не увидим Памира,
Может, мы не объедем полмира,
И наложниц глухого эмира
Я тебе безвозмездно отдам.
Я-то выискал правды источник,
А теперь понимаю подстрочник —
Переводчик, тебя я не жду!
Не про нас минеральные воды —
Променяли остатки свободы
На обрезку деревьев в саду.

Александр! — мы не страшное видим,
Но престранное что-то предвидим,
И пустынники, может, предскажут,
Отчего раздвоился туман, —
Нам двоим не споют панихиду,
Мы отнимем свою Атлантиду, —
Видишь, пепел рассыпан без виду?
Это мой прохудился карман.

Предначертан удел Агасфера
Тем, кто чует корявую сферу,
И не надо ни слов, ни примера,
Чтобы тленье ее ощущать —
Мне ль апрели тепла не дарили?
Мы ли камни дорог не дробили,
Но всегда, выбираясь из пыли,
Как ни странно, умели прощать.

Пусть кастальской струею,
                                   как нежность,
Проливается в нас неизбежность,
Прорывается верности мыс —
И сквозь преданность волн или воли
Проникает и в нас поневоле
С молоком материнским кумыс.

Торопливые россказни барда
Разрывают сердца, как петарды,
И не будет плюща да мансарды,
Или бемским стеклом разобьем
Все, дрожащее гротами шкафа,
Или вытянем шеей жирафа
Непредвиденных тем окоем.

Я не воду пришел баламутить,
Не кутить, не вертеть, — кто-то крутит
Сумасшедший пластиночный диск —
Но какое ж должно балагурство
Принимать поминутно дежурство,
Чтобы вырос ветвей обелиск?

Да! — я понял, бредя по посадке,
Топора мировую оглядку,
Да! — и тополи срублены тоже,
Эти выси шумящей челны, —
Оглянись-ка вокруг златоглаво —
К нам и слава придет, и забава,
Неизвестно с какой стороны.

Что же нам о себе балаболить,
Что же холить иль проще неволить,
Что же высохшей нити позволить
Совершить телефонный укор?
Не анчуток рисуем в тетрадках,
Не початки в забытых начатках,
Не печали в речистых перчатках
Нами правили до сих пор!

И шумит, отбирая права,
Валерьяна, кошачья трава,
Но и наше авось ведь не сдуру,
Словно желудь, на землю легло —
Мы-то помним, куда привело
Обольщенье последнего зубра.

Так послушай, мой друг, — я речист,
Но язык нашей речи пречист —
Да узреют ее на иконе
Коль не нелюдь, так травы иль кони.

Сыплет пепел моя сигарета,
Поджидает молва, не одета,
Что любовницей брошенной пьет,
И совсем не настой архилина,
Не напиток былой Форнарины, —
Отвиселись в музеях картины,
Может, папоротник цветет.

Поднимается с ложа погоста
Непредвиденный лик Алконоста,
Не пугает, как в детстве Бабай, —
Что-то я не припомню секрета,
Чтобы выкурить дружбу отпето, —
Ты-то что привязалась, согрета?
Что-то людно, ступай.

Скоро нам не заменят багренья
Ни ольха, ни роса, ни варенье,
Ни предутренний дымчатый чай, —
Скоро дачное чудо веранды,
Задыхаясь почти от лаванды,
Уберется куда-нибудь в Анды —
Ну да ладно, пока не скучай.

Пепел, пепел! — тебя-то немного!
Не исправишь ты толка немого! —
Там бестравное лето шумит,
Где бесправному лету лимит
Предоставлен услужливым кем-то —
Что же дальше? — табак да кабак? —
О, прошу, не настаивай так,
Не мешай, телеграфная лента.

Бестелесное что-то растет,
Но апрель прорастает, чертяка, —
И пускай процветает не тот,

Для него не подыщем мы злака, —
Чует голубь: лечу ведь, лечу! —
И, помедлив, заметить хочу:
Здравствуй, наша бессменная стража!
Не теряй ненаглядного в раже,
Не роняй вороное копье,
Не тупи никогда острие,
А не то не дождешься и знака.

Поднимаются где-то с колен,
Разгорается в небе Овен,
Прибывает стволами безмерно
То, чему еще жить-поживать,
Что сумеет уроки давать, —
Так пора ведь и нам раскрывать,
Что храним для других беспримерно.



Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru