Главная
Издатель
Редакционный совет
Общественный совет
Редакция
О газете
Новости
О нас пишут
Свежий номер
Материалы номера
Архив номеров
Авторы
Лауреаты
Портреты поэтов
TV "Поэтоград"
Книжная серия
Гостевая книга
Контакты
Магазин

Материалы номера № 35 (292), 2017 г.



ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВ



КОРОТКИЕ РАССКАЗЫ



Владимир Николаев — прозаик. Живет и работает в Москве. Член Союза писателей ХХI века. Автор книги рассказов "Песня" (М.: "Вест-Консалтинг", 2016).



КАЛКАН. ТУРЕЦКИЕ ХРОНИКИ

В Стамбул приехали ближе к обеду. Вахтовый советник сразу понес генконсулу бумаги из роспосольства. Молодой дипломат, он же водитель, прошелся по двору генконсульства — розовое здание царской постройки пряталось во дворе за фонтаном, который не работал, похоже, со времен великого Ататюрка.
Советник вернулся минут через сорок довольный и, потирая руки, заявил: "Остаемся на ночь! В Анкару вернемся завтра с утра, а сейчас — на консульскую дачу, там переночуем". Такой расклад коллег вполне устраивал. Они в первый раз оказались в этом пестром городе, торопиться не хотелось.
Хотелось есть. Когда получили ключи от консульской дачи, живописно утонувшей в густой зелени запущенного парка на берегу залива, то сразу отправились искать ресторан. Искать долго не пришлось. Запах жаренной рыбы безошибочно привел к маленькой локанте на уютной террасе в четыре столика с видом на серебристо-перламутровый Босфор.
Присели за крайний столик. Юный тюрколог, лихо махнув официанту, посоветовал заслуженному дипломату попробовать здешний морской деликатес — черноморскую камбалу, по-турецки "калкан". На большом блюде вынесли показать огромного калкана и унесли жарить.
Под джин с тоником они разговорились — у советника была масса баек и анекдотов, его предыдущая должность — консул в Милане, и он охотно делился с молодым коллегой премудростями и превратностями загранработы.
Рыбу, меж тем, не несли. Они повторили джин, пора бы закусить, за соседними столами, тем временем, уже поели и расплатились! Махнули официанту — тщетно, постучали вилкой по бокалу — напрасно. Их никто не замечал и никто не подходил.
 Молодой пригорюнился, советник, напротив, приосанился и как-то церемонно поправил галстук. Буквально через мгновение у столика материализовался официант, переваливаясь, из глубины зала к ним торопился толстый хозяин заведения. Подбежав, он водрузил на стол блюдо с фруктами и долго рассыпался в извинениях. Незамедлительно появился и сам калкан: розоватые кусочки филе дымились посередине подноса, края же были украшены запанированными и обжаренными в масле косточками камбалы…

Наутро они мчались над проливом из Европы в Азию под крики чаек по белоснежному мосту Султан-Ахмет, и молодой человек допытывался: "Что это было?!"
— Понимаете, коллега, — поставленным баритоном ответствовал советник, — Стамбул-Константинополь — это "порто-франко", такое государство в государстве. Он так расположен, что самой природой назначен быть мировым коридором культур и перекрестком торговли. А раз так, подумал я, то тут должны понимать и язык жестов итальянских контрабандистов. Вот и поправил галстук как это принято у "деловых людей". Ну, а остальное вы видели.



ДЫШИ

Не хватало воздуха, но вздохнуть было невозможно. Девушка с золотыми волосами и нестерпимо белой кожей склонилась над ним и жадно целовала в губы. Они целовались в палатке на леднике. На палатку монотонно падал снег и уже не таял. Внизу в альплагере Андрей вроде бы видел эту светловолосую девушку, но тогда они даже не поговорили. Альпинистка лишь деловито кивнула и пошла прочь, ни разу не оглянувшись. Теперь он точно знал, что сегодня не умрет.
Последняя рабочая неделя была тяжелой. Андрея Грачева настойчиво выпихивали в командировку, он сопротивлялся. Эта поездка, по его мнению, не могла существенно продвинуть расследование. Однако додавили, уговорили. По многолетней привычке начал скрупулезно готовиться. Перебрал круг причастных лиц, перечитал материалы дела, подготовил вопросы. Дело было масштабным даже для их компании.
Кто-то позвонил в Италию финансовому директору завода Пьерпаолло Ситци и, представившись Генеральным директором холдинга, на скверном английском приказал срочно перевести семь миллионов евро на три разных счета в Гонконге. Исполнительный до идиотизма фигаро резво бросился исполнять приказ, даже не перезвонив в московский офис. Когда в Москве спохватились, два транша на пять миллионов уже ушли со счетов завода. Удача, однако, заключалась в том, что в банке работали итальянцы. Невзирая на все отметки "весьма срочно" и телефонные звонки безумного финансиста, переводить деньги никто не спешил. Через двое суток почти украденные миллионы удалось тормознуть еще в Италии. По документам выходило, что диреторе развели серьезные люди, однако Генеральный жаждал крови виновника — немолодого, обремененного детьми и кредитами. Цель командировки Грачева как раз и состояла в том, чтобы лично встретиться с Пьерпаолло и, посмотрев ему в глаза, решить — жертва ли он своей легковерности или связан с мошенниками?
Грачев умел подолгу беседовать с подозреваемыми лицами, усыпляя их самоконтроль юмором и расслабленностью манер, а в финале встречи задать пару прямых вопросов и в этот момент, цепко ухватив глаза жертвы, заглянуть прямо в душу. Часто это работало лучше полиграфа и других модных штук. Все дни перед поездкой он внутренне готовился к встрече, как готовится актер к премьере или боец к схватке, закручивая внутри себя ту особую пружину, которая в нужный момент выстрелит в поединке.
Вечером накануне командировки неожиданно позвонил сын с Кипра и попросил встретить его в аэропорту с купленной на курорте детской коляской. Отказать было невозможно.
Андрей загодя приехал в Домодедово и, пробившись в толчее машин перед терминалом, успешно встретил сына и коляску. В Москву они возвращались радостно возбужденные, перебрасываясь короткими веселыми фразами.
Запарковавшись на Шаболовке, Грачев резво подхватил чемоданы и потащил их на третий этаж кирпичной пятиэтажки, но вдруг потерял равновесие и чуть не упал. В квартире померили давление у Андрея, оно зашкаливало. Однако надо было возвращаться, ехать на машине в другой конец большого города.
Когда внедорожник мягко тронулся, он вдруг отчетливо понял, что может вовсе не доехать домой. Та пружина, что закручивалась всю неделю, распрямилась. Все напряжение последних дней выстрелило внутрь него самого.
Знакомые улицы разом переплелись в клубок, распутать который стало невозможно. Автомобиль кружил и кружил по узким улочкам Замоскворечья не в силах вырваться из заколдованного круга. Казалось, воздух вокруг машины загустел каким-то ледяным гелем. Несколько раз останавливался, его рвало желчью на хрупкий заиндевевший газон.
Сколько времени занял обратный путь, и как оказался дома, он не помнил. Происходившее разбилось на отдельные кадры, больно вспыхивавшие в голове. Реальность вывернулась из-под ног и бросила его на пол. За окном победно завыли все бесы северо-западного округа. Теряя сознание, набрал номер неотложки.
Бригада неотложки прикатила быстро. Два санитара в синей спецодежде деловито вкололи что полагается и отвезли бедолагу в бедную городскую больницу, согласившуюся, однако, принять пациента в пять утра. В больнице долго везли на коляске по бесконечным подземным коридорам. Маленькая санитарка, задыхаясь на подъемах, не в состоянии вкатить коляску. Грачев, приходя в себя, цеплялся за стены и как мог подталкивал экипаж. В палате интенсивной терапии сестрица долго не могла разыскать дежурного врача. Когда нашла заспанного небритого паренька, тот буркнул: "На МРТ", и она опять покатила Грачева с его раскаленной головой по бесконечным кафельным коридорам. "Вот так примерно выглядит преисподняя", — отстраненно думал он, — "Ты бесконечно мучаешься, а тебя бесконечно куда-то везут". Однако все имеет свой конец, и его привезли в палату, перегрузили на кровать и подключили к капельнице. Андрей понял, что на сегодня сделано все что можно, и провалился в сон.
Приснилось его первое восхождение. Сначала альпинисты прыгали по огромным камням морены на подходах к леднику. После короткого отдыха пошли на лед. Андрей решил вернуться к месту привала за забытым ледорубом, поэтому подниматься наверх пришлось в одиночку.
Сверху сыпался снег и ледяная крошка. Он шел по ступеням, протоптанным группой, один и без страховки. Наклон возрастал, стало не хватать воздуха. Внизу, вверху и по бокам, насколько хватало взгляда, расстилалось бесконечное ледяное пространство. С жизнью теперь связывала цепочка дырок во льду, уходящая наверх. Подкрался дремавший страх: "Вернуться?" Без палатки, еды и примуса он, наверняка, разделит судьбу тех ребят, чьи фамилии с датами были написаны масляной краской на валунах морены. Идти наверх стало невозможно. Любое неверное движение, и без страховки он полетит вниз к камням, стремительно набирая скорость и подскакивая на выступах. Стали замерзать руки в намокших перчатках. Осторожно по миллиметру залез рукой в карман. Там нащупал липкий комочек и положил в рот. Сморщенную ягоду чернослива ему бросила на привале светловолосая девочка, а он машинально сунул ее в брезентовый карман штормовки.
Сначала потеплели руки. Удалось переставить на следующую ступеньку правую ногу. Сосредоточенно глядя перед собой, двинулся наверх. Свою группу догнал на перевале. Инструктор молча пристегнул его к страховочной веревке.
Палатки базового лагеря поставили на заснеженном карнизе, откуда на скалы вершины выходили двойками. На вертикальных стенках били крючья и вешали веревки для завершающего рывка — группового восхождения на вожделенную вершину.
 После изнурительной работы на стенке Андрей дремал в спальнике и не видел, как в палатке появилась эта золотоволосая девушка. Ангел? Он чувствовал особенный медовый запах ее кожи. Когда престали целоваться, она шепнула: "Дыши".



Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru