И Шуберт на воде, и Моцарт в птичьем гаме, И Гёте, свищущий на вьющейся тропе, И Гамлет, мысливший пугливыми шагами, Считали пульс толпы и верили толпе.
Быть может, прежде губ уже родился шопот И в бездревесности кружилися листы,
И те, кому мы посвящаем опыт, До опыта приобрели черты.