Главная
Издатель
Редакционный совет
Общественный совет
Редакция
О газете
Новости
О нас пишут
Свежий номер
Материалы номера
Архив номеров
Авторы
Лауреаты
Портреты поэтов
TV "Поэтоград"
Книжная серия
Гостевая книга
Контакты
Магазин

Материалы номера № 07 (315), 2018 г.



Стас БОБЫРЬ



ДОРОГА ДОМОЙ



Станислав Бобырь (Стас Бобырь) — поэт, эссеист. Родился в 2001 году. В Союз писателей ХХI века был принят в декабре 2017 года. Живет в г. Краснодаре.



В КАЖДОМ

Дорога домой. Площадь и сумрак.
Кругом никого — вопросительный взгляд:
На улице свет зажег кто-то хмурый.
Тьма не вернется назад.

Кто он, герой повседневного быта?
Как он одет или даже одета?
Тот человек, чья фамилия скрыта,
Чтобы светилась планета.

Любой день недели; половина седьмого.
Особенно, если ноябрь; и грудь
Требует свитер. Последнее слово
Не ищет обратный путь.

Дожди и ветра для нее второсортны;
А, может быть, все-таки он?..
Включать — выключать; почти что по нотам,
Только — рычажный звон.

Щелчок. Вдруг быстрее становятся ноги
И — тише шаги, пока — нет.
Важно не это. Человек одинокий
Приносит на площадь свет.

Инкогнито, невидимка, призрак:
Что не возьми — и опять про него.
Быть таковым пожизненно —
Хранителем одного:

Прихожей — балкона; города — Моря;
Мира — планеты; Вселенной и прочего.
Быть одному и спорить
С бумагой нещадным почерком.

Все повторяется: снова и снова
Он выйдет на площадь и склонится низко,
Тот человек, чье последнее слово
Будет звучать на английском.

Свет по привычке падет на дорогу —
Лампам пылать. И в который раз
Кругом никого; ведь он понемногу
Находится в каждом из нас.



ХЕРУВИМ

Глубокий сон. Под тонким покрывалом
Потоком дней, по-юношески хватким
Тиски отпустят из закрытого подвала
Бродить в плаще по нескончаемой брусчатке.

Встать вдалеке, одновременно близко;
И на краю потопленного судна
Быть на «концерте одного артиста»,
Артистом, запершимся в сосуде.

Коварный сон. Брусчатка — вечная пустыня.
Жара над головой возносит свой клинок...
И ей нет дела: думать об идущем сыне
Неукротимо на Святой Восток.

Одежда путнику отягащает странство —
В ней душно, тяжело и неудобно.
Барханы — часовые; переменным братством
Себе карают неподобных.

Но нерушима верность, заключенная в маршруте,
Плащу и латам, взятым из подвала.
Пришедший на Восток, в одной минуте
Окажется под тонким покрывалом.

И жажда путника не поразит клинком,
Хоть нет воды, но потому неисправим,
Что за его спиной в халате нежно-голубом
Стоит зеленоглазый Херувим.



АНТИПОРЯДОК СТРОЯ

Двое в пространстве. Вечность
Полуминутного взгляда.
Двое не спят. Встречность
Двух воплощений ада.

Ад. — Кто говорит, что плохо?
Если тепло и нежно
Искрой зажигая порох,
Берет тишину за стержень.

Она молчалива. Строго
Лишь в тишине полминуты
В двух воплощениях Бога
Необходимы кому-то.

Антипорядок строя.
Платформа — на ней Земля
Устойчива. Только двое
Поймут его — ты и я.



ВОЗВРАЩЕНИЕ

Если здесь бы хоть что-то держало:
Эта комната, эти стены;
То моя бы душа дрожала,
Ухватившаяся за постели.

И карабкался страх по шее,
Постепенно врастая в уши.
Воротник превратился в ошейник
И душил бы, душил бы. Слушай:

Меня высшее окрыляет чувство,
Но здесь, правда, ничто не держит.
Уезжать — это тоже искусство,
Хоть и манит металла скрежет.

Так и просит вернуться обратно
Под предлогом близости места.
Но Родное внутри и рaвно
Самой сильной черте протеста.



A.    R.

Покажи мне на карте небо —
Хаотичность его начала
И того, кто на небе не был,
Утонув в море черного чая.

Покажи мне фигуры созвездий,
Что никем не открыты поныне —
Всех блуждающих, что не вместе
Или вместе на мягкой перине.

Покажи, как цветут хризантемы;
И услышишь, мое сердце бьется
В такт сигналам твоей антенны
Со «звезды по имени Солнце».



БУДЬ НАГОТОВЕ

Будь наготове — тебя завтра толкнут под поезд.
Или крыша сведет твое тело с асфальтом;
Может, только с ума — это секунды. То есть
Просто запомни: неизбежно на тонком канате сальто.

Ответь, почему мы безумны, особенно ночью?
Когда в спину ветер бросает камни или попутно
Дует в твои хрупкие плечи, я знаю: ты хочешь,
Чтоб хоть на секунду задержалось глухое утро.



ПРОБЕЛЫ МЕЖДУ СЛОВАМИ

В наборе сплошного шрифта —
Пробелы между словами
Уравновешаны грифом
Неба над головами
Прохожих и постояльцев
Кухни, гостиной, отеля.
Пересчитать по пальцам
Прибывших на неделе
Можно. Стремятся выйти,
Не мешкая в оборотах,
За грани слепых событий,
Нарочно на поворотах
Ступеней, на входе к лифту,
Спрятавшись за столбами
В наборе сплошного шрифта
Пробелы между словами.



СТО ОДИН

Эта ночь для глагола «спать» —
Злейший враг. Посчитай до ста.
Незаправленная кровать
До рассвета пробудет пуста —

Стимул взять нетронутый лист;
Не курить до утра почти.
Начинающий журналист
Доработает до пяти

И прильнет к простыне своей
Безызвестной унылой статьей.
Этот поиск ненужных корней
Ограничится простыней.

И когда задымлен балкон —
Означает: балкон в дыму.
Дым — откуда берется он,
Если тянет тянуть к утру...

Значит дома что-то горит
Внутрикомнатно; даже пыль.
На бумаге старик стоит —
Пожилой почтальон. Костыль

Держит в правой руке. Письмо,
Отправитель которого дочь.
Ее нет, но она в восьмом
Классе. Играет ночь

В недостроенном замке со мной
В прятки; и детский смех
Двери проносят. Порой
Кажется, не для всех

Символы, знаки — река.
Кажется, не поймет кто-то или никто,
Даже смотря свысока —
Лучше об этом потом.

Писателя ждет ответ.
Слово произвести —
Буквы сводить на нет.
Большего тридцати шести

Хватит, чтобы отдать сполна
Уходящему году вслед —
Он голодный; его слюна
Падает на паркет.

Хитроплетение зимних дней
По вискам своей чередой
Бьет метафорой не слабей,
Чем при шторме о берег прибой.

Я иду, огибая холмы —
Затеряться бы где-то в волнах
До скончания льдов и зимы...
Это Рим стоит на холмах.

Я — не город; но он во мне,
А вернее, на полпути —
Я к нему. Напишу на стене,
Чтобы он сохранился внутри;

Чтоб теперь говорить о том,
Кто заботливо, свысока
Смотрит. Его на потом
Не оставить. Вторая строка

Направляет мой грубый взгляд
Вверх — над сводом частей моста.
Нет дороги, ведущей назад.
Дай мне сил досчитать до ста.

Много женщин вокруг и мужчин —
Толпы верующих людей;
Уйма выдуманных причин
От ресниц до концов ногтей:

Не стараться и все равно
Быть таким же — одним из них,
Лишь касаясь. Веретено
В беглый ход заплетает штрих.

И намеренный спринт — абсурд,
Если только закрыты глаза
Ночью; зрачки не соврут,
Что спасение в волосах

Мягких русых, чей аромат —
Как лампада в кромешной тьме
Для идущего наугад
И стоящего на холме.

Анатомия близких тел
Не физически; но один
Дышит грудью второго. Мел
Ждет меня впереди.

Новый день, за которым ночь:
Так кругами, по часовой —
Заклинает исчезнуть прочь
От балкона; вниз головой
Окунуться в пространство сна;
И стоять без друзей у черты —
Одиноко. Моя весна
Не позволит топтать цветы

Никому, что посажены тем,
Кто мне дорог, а значит, свят.
Множество теорем
Я прочел; но пишу подряд,


Не давая себе остыть;
Без тревоги бросая в угли
Перечеркнутые листы,
Потому, как они помогли

Получить на вопрос ответ:
Что же манит меня писать?
Моя тень, что всегда на след
Впереди. Без минуты пять.



* * *

Нами манипулируют стены.
Мы — заложники мира;
Воздуха, пламени, пены,
Объединенных в квартире.

Нами манипулируют песни,
Которые созданы нами.
Мы — на водительском кресле
С завязаными глазами.

Нами манипулируют стулья,
Чьи спины намазаны клеем.
Оттенка ржавчины скулы
Показывают старение

Врага, распятого в среду,
Разбитой вина бутылки;
Завтрака и обеда,
Камня, свинца, затылка.

Нами манипулируют люди.
Другие становятся смыслом
Третьим. И что же будет,
Когда закончатся числа?

Но ничего, что если
Числа манипулируют нами.
Мы на водительском кресле
С завязаными глазами.

И, может быть, очень скоро
Однажды рухнет с обрыва
Машина без ручника, в которой
Мы все еще будем живы.



ПОКА ОНА ПИШЕТ В БРЕСТЕ

Пока она пишет в Бресте,
В Мальме умирает кто-то;
Днем, на рабочем месте —
Особенно по субботам.

Пока он возводит заборы
Из мелкого частокола,
К кому-то врываются воры
От низости произвола.

Кто-то под алкоголем
У школы сбивает ребенка.
Безвольно или же волей
Все связано нитью тонкой.

Не важно какого цвета.
А главное, если прочно
Соединяет предметы
Спинами — сшитые строчно.

Пока он копает яму
В далеком Владивостоке,
Кто-то под лишним граммом
Спускает по водостоку

Цепь и серебрянный крестик,
Любимой мелодии ноты.
Пока она пишет в Бресте,
В Нью-Йорке рождается кто-то.



Яндекс.Метрика Top.Mail.Ru