Материалы номера № 08 (316), 2018 г.

На чужой сторонушке рад своей воронушке…
Русская пословица

Со мной беседует гречанка
На старом русском языке.
И вот уж я не иностранка,
И родина не вдалеке.

О, как непостижимо тонко
И крепко связывает нить,
И голос радостно и звонко
Готов о доме говорить!

Поэзия вернее всех подруг.
Мгновенье исчезающее, звук,
Оборванный на кончике пера,
В строфе запечатленное "вчера",

Убежище, защита и судья,
Снаряженная в странствие ладья,
Полет кометы, мысли торжество,
Фантазии и правды волшебство.

Ты — самовыражение начал,
Маяк в пути и дружеский причал,
Родных пенатов вечный окоем —
И у бездомного в душе есть отчий дом.

Насколько больше было в жизни серых дней,
Когда б не знала дружбы я твоей!

Медленно время сужается.
Разрывается круг потерь.
И мечты не сбываются,
Бьют крылом о стеклянную дверь.

Сад Эдем песком рассыпается.
Может, сглазили? Верь — не верь,
И надежда от жажды мается,
Бьется лбом о стеклянную дверь.

Может, просто, не повезло?
Каждой твари Богом отмерено
Получить за добро и зло.
Впрочем, я не уверенна…

Что такое — Эдемский рай?
Это чаша любви через край,
Озеро Вольюгмени,
Рожденное вне времени,

Прозерпинины миражи,
Застывшая лава ответом.
Древних миров витражи
Гаснут с вечерним светом.

Златом одаренные образа:
Ни радости, ни сожаленья,
Богов Олимпийских пустые глаза
Смотрят в страну забвенья.

Так вот они, Адовы врата,
Стеклянная дверь в мышеловку!
А впрочем, и это все суета,
Обожествленная ловко.

Не стой к врагу спиной, спокойствию не верь,
Пусть гнев его не на тебя направлен,
Не забывай, перед тобою — зверь.
Клинок врага заведомо отравлен!

Коль враг безумен и самолюбив,
Добра не жди, а милости — тем паче.
Воспоминаний чувственный порыв
Ведет к раздору, так или иначе.

Стань невидимкою, исчезни, затаись,
Пусть злобные слова летят картечью,
Поставь себе "защиту" и молись,
Чтоб зверь покинул сущность человечью.

Но, если зверь оскалит свою пасть,
Отдерни руку, чтобы не пропасть!
Беги, спасайся, если ты слабей,
В спор не вступай, врага в ответ не бей,
Дороже станет гордости прилив,
Коль враг безумен и самолюбив.

Шагну в белый лист, как в оконный проем,
И будет падение, словно подъем,
На крыльях бумажных листа, воспаря,
Покину однажды снега января.

И буду смотреть с белоснежных страниц,
Как наземь снежинки спускаются ниц,
Как вьюга кружит, заметая следы,
Моей пустяковой, но все же беды.

Мой компас спасительный, белый листок,
Билет пригласительный в чистый исток,
В исходную точку, в волшебный портал,
Где первую строчку Поэт начертал.

И я сочиню себе новый сюжет,
Исправлю ошибки потерянных лет…
Шагну в белый лист, как в оконный проем,
И будет падение, словно подъем.

Голос Поэта живет на пластинке.
Старая запись струится, шурша.
Разум и чувства сошлись в поединке,
Вечный арбитр и жертва — Душа.

Больше не страшно и не одиноко,
Верует сердце в канву перемен,
Тихим и трепетным голосом Блока
Лечатся раны грядущих измен.

Тени сгущаются. Близится вечер.
Вдруг оживает в углу гобелен,
И освещают оплывшие свечи
Розу в бокале — дурманящий плен.

Кто-то с надеждой окликнет негромко,
Звуком разбитым ответит рояль,
И ускользающая Незнакомка
Молча опустит густую вуаль.

Звездным ветром вечности гонимы,
Падают снежинки с высоты.
Высших сфер скитальцы-пилигримы
И одна снежинка — это ты.

Подчиняясь общему вращенью,
Не теряя собственную нить,
Помня о грядущем воплощенье,
Ты решаешь: быть или не быть?

Падая в пространстве меж мирами,
Видя суть проявленных вещей,
Ты Судьбу — Игрушку Оригами,
Ткешь, не пропуская мелочей.

Беспрерывно плавное движенье,
Броуновским вихрем, без причин,
Жизнь и смерть — одно воображенье.
Назначенье знает Бог один.