Материалы номера № 21 (329), 2018 г.

кто нас избавит от смерти страха
кто нас утешит от смерти горя
мы растворяемся словно сахар
но остается сладость и горечь

машем как крыльями сами собой
угол прямой 45-й градус
но растворясь в глубине голубой
все же оставим вам горечь и сладость

все понимаем как неизбежность
мы двое любящих — крылья в размахе
так два крыла пониманье и нежность
нас ограждают от смерти страха

исчезновение вечная тайна
знаю что все мы исчезнем вскоре
и растворимся как сахар в стакане
но остаются сладость и горечь

но иногда от обиды зверея
хоть головою об стену бейся
я вспоминаю улыбку Андрея
или улыбку Алёши Хвостенко

Парщиков Лёша не улыбался
но улыбались одни глаза
я с ним ни разу не расставался
просто не встретился вдруг навсегда

исчезновение грустная тайна
— Боже — шепчу я — помилуй нас грешных
тайна внезапно за горло хватайна
тайна рыдающих и безутешных

но улыбнулся Андрей: Я ведь Гойя
Парщиков пишет: Я еж нараспашку —
в небо распахнуто тело нагое
душу в улыбку одев как в рубаху

Ангелы в небо влетают как в купол
Ангелы в купол влетают как в небо
Альфа крыло и крыло Омега
И улыбаются крыльями в небо

Все сводится к одной и той же роли
Роль человека в театре Бога
Учил ее и в детсаду и в школе
И даже дома но совсем немного

Я этой ролью с детства дорожил
Не выучил и не сыграл — прожил

Актриса мама папа режиссер
Все умерли задолго до премьеры
Премьера шла в театре СССР
В нем не хватало меры

Вкус изменял лепнина позолота
Запрещено изображенье Бога
Но в то же время подлинное что-то
В нем было но едва-едва совсем немного

И публика под 300 миллионов
не аплодировала — шикала смеялась
Но свешивалась вниз со всех балконов
Глумилась и немного умилялась

Я не играл — я жил — но сам Любимов
Мне подыграл без лишних сантиментов
Немного все-таки необходимых
Чтоб дотянуться до аплодисментов

Мне аплодировали и Таганка и Сорбонна
И даже где-то в грохоте оваций
Всех шикающих сбросили с балкона
Я не играл — я просто был в прострации

Ругались из правительственной ложи
Вожди похожии на кукол заводных
Но я-то не играл я жил — о Боже
И даже боже пережил всех их

Я говорил что думал — мысль моя
Меня играла — мной играла как хотела
Поэтому не-я был только я
Поэтому душа играла в тело

Не я играл — они меня играли
Зал то пустел — то заполнялся снова
На сцену выходил когда не ждали
Я превращался в слово в театре слова

И не слова а я в горящем театре
Кто к выходу — а кто поближе к сцене
А декорации — горящий Татлин
Горящий Сталин и горящий Ленин

Я не играл в огне всех декораций
Я сам горел пред вами не сгорая
Душа пылала в пламени оваций
Актер в аду играл актера Рая

Все отпылало — и Любимов в роли Лира
Покинул сцену растворясь в фойе
Я как Ян-Павел Городу и миру
Шепчу кричу признание свое

Я благодарен этому театру
Где я невечный буду с вами вечно
Где водрузив корону как тиару
Вслед за Любимовым и я уйду конечно

Туда где ждет Андрюша Вознесенский
Он мне не раз подыгрывал любя
А знаете — я не уйду со сцены

нам не нужны слова без музыки
уж лучше музыка без слов
всех лагерей мы с вами узники
и сотрясатели основ

всех петербургов основатели
мы строим санкт-поэтенбург
трущеб небесных обитатели
межгалактических лачуг

когда над небом голубым
небесный лёшенька парит
мы в сквате с ним бухие в дым
как александр вошли в париж

вошли и вышли из него
как из ковчега выплыл ной
мы в мир сегодняшний вошли
как входят люди в мир иной

идем мы с генрихом вдвоем
карабкаемся на монмартр
захлебываясь жадно пьем
все что не допил жан-поль сартр

а в тартар-енном тарасконе
со мной вышагивает холин
шагает холин дон кихот
сквозь выход уходя во вход

к никите струве мерным шагом
зашли вдвоем за солженицыным
он загружает нас гулагом
мы вспомнили что за границей мы

с тех пор куда бы мы ни ездили
мы знали той свободы цену
всемирный первый день поэзии
выходим на большую сцену

выходим с вознесенским к людям
под марш прощание славянки
мы будем будем будем будем
весь мир просцениум таганки

Ну что вы что вы что вы что вы черти
Кроите наш бюджет и так и сяк
А мой резервный фонд нисколько не исчерпан
И основной нисколько не иссяк

Есть в творчестве конечно неликвиды
Не успеваю израсходовать свой мозг
Но у меня на будущее виды
Воск озаряет мозг мозг плавится как воск

Я плавлюсь как свеча у Пастернака
Которая горела на столе
Печатай дальше фабрика госзнака
Купюры страсти в жарком январе

Свеча горела это лишь полдела
Наперекор крутому январю
Неважно чья свеча во тьме сгорела
А важно что я сам всю жизнь горю

Кто виноват и кто тут прав однако
Кто разменял мелеющий милени-УМ
Андрюша со свечею Пастернака
Выходит на сияющий просцени-УМ

Он просит чтобы я воспламенил свечу
Как память о ненапечатанных стихах
Я молча зажигаю я молчу
А зал зашелся в мощном вопле — Аххх!

Еще советской власти не финал
Две бесконечности прижались вертикально
Год 88 номинал
Сакрально все и даже криминально

Еще не сожжены дела доносы
В печи плавильной на сталелитейном
Что мне за Дело вечному ДООСу
Я был собой я оставался цельным

Что мне до этих глупых профилактик
Когда они мне затыкали глотку
Меня посланца множества галлактик
Как говорится — брали в разработку

В погонах по Руси гуляли черти
Под их конвоем каждый человек
Я знал что их резерв давно исчерпан
А мой неисчерпаемый вовек

И если я от вас уйду в резерв
Останется мой пламенный резерв

Андрюша Первозванный Первозданный
Сказал: "Есть Бог, а с нами Костя-бог"
Иронией святою осиянный
Я вышел к залу и свечу зажег

Пусть пламя пастернаковской свечи
Сияет в галлактической ночи

Свеча не может вас согреть
Но тает на виду
Какая разница — сгореть
В Раю или в аду

В фойе в буфете все еще — бла-бла… —
Театр опустел… Но что особо ценно —
Мы знаем что трагедия была —
Иначе — почему пустая сцена

Зал опустел и сцена опустела
И нет на сцене ни добра ни зла
Но почему меня так манит сцена —
Я знаю здесь трагедия была!

Прощай театр — теперь меня там нет
Теперь другие там разыгрывают пьесы
Любимовский пустует кабинет
Лишь за кулисами висят противовесы

По коридору этому бродили
С Любимовым входя и выходя
— Быть или не… Всего важнее ИЛИ —
Я говорил Любимову любя

Любимов был — я это твердо знаю
Любимов был — все остальное блажь
И мне не интересна жизнь иная
Во мне иной таганский антураж

Театр опустел — поставлены все пьесы
Отыграны премьеры и превью
Как в храме где отслужены все мессы
И я один Пустую Чашу пью

Зачем-то всем созвездьям вопреки
Я в этом мире все-таки родился
И в городе стоящем у реки
Кому-нибудь я вряд ли пригодился

Я пригодился 20 лет спустя
Поэзии российской мировой
А ныне ныне всех за все простя
Живу в столице все еще живой

Метаметафору мое открытие
Уворовал литературный вор
Но затоптать не удалось событие
И время вынесло свой прговор

Есть метакод и есть метаметафора
Все остальное метасуета
Да будет навседа метаанафема
Тем кто распял метафору Христа

Не удивляйтесь — эта мысль проста
Метаметафора — метафора Христа
Он подарил метаметафор Рай
А ты из них любую выбирай