Материалы номера № 52 (360), 2018 г.

Мой район — Аэропорт.
Заключительный аккорд
Моего существованья
На земле — я этим горд.

Уважаю свой район.
Очень мне подходит он.
Много здесь живет поэтов.
Им почтенье и поклон.

Я живу, тружусь, как мул,
Черняховского на ул.
Ничего, что временами
Мой район точь-в-точь аул.

И чеченец, и таджик
Всяк сюда легко проник.
Чай, и сам я не ариец.
Ко всему уже привык.

Видно, раньше Чингисхан
Заготовил мощный план,
Чтобы Русь сдалась на милость.
Что ж, изучим и Коран.

О, застойные года!
Мемуарная страда.
Много славных персонажей
В памяти моей — всегда.

Был когда-то знаменит
Лиходеев Леонид.
Он травил мне анекдоты.
Интересный индивид.

Помню это, помню то.
Помню, подавал пальто
Мне поэт великий Липкин.
Он был вежлив, как никто.

У него горчит строка.
Слава Богу, есть "МК".
Я в опальную годину
Напечатал старика.

Я счастливый человек.
Я дружил с Татьяной Бек.
И ходил к ней часто в гости.
Это был двадцатый век.

Мы болтали до темна.
Говорила мне она:
"Мы с тобою головами
Трахаемся — вот те на!"



Я любил ее зане.
Думаю, она ко мне
Тоже относилась нежно.
Были на одной волне.

Люди смешанных кровей,
Были мы родные с ней.
Написали друг о дружке
Много всяческих статей.

Так случилось — за три дня
До трагедии меня
Разбудил звонок полночный,
Сон на ужас заменя.

Жаловалась мне она:
"Вероятно, жизнь — война.
Брат, как танк, ползет на брата.
Этим я утомлена.

Жизнь моя теперь — как ад.
Злые люди мне звонят…
Оскорбляют, унижают.
Я в живых останусь, брат?"


-----------------------------
-----------------------------
-----------------------------
-----------------------------


Я сказал: "Забудьте их,
Этих персонажей злых.
Не снимайте больше трубку.
Ну их, психов городских".

Мне она в ответ: "Ну что ж,
Видно, правду ты речешь.
Я снимать не буду трубку —
Пресеку пустой галдеж".

Так решили мы тогда.
А потом пришла беда.
Я Татьяну не забуду,
Это правда — никогда.

Мой родной Аэропорт,
Величавый точно лорд.
Много здесь моих знакомых —
Огнев, Котова, Лумпорт…

У писателей здесь кров.
И Давыдов, и Бахнов…
Здесь творят свои шедевры,
Винных не боясь паров.

Бог не жмот. И мне помог.
Денег подкопить я смог.
И — затеял на квартире
Телецентрик "Диалог".

"Диалог" мой, "Диалог"…
Он от пафоса далек.
Но о сущностных вопросах
Мы беседовали. ОК.

Приходил сюда мой друг
(Бывший) Дима Цесельчук,
И Арго, и Макс Лаврентьев…
Милый, дружественный круг.

О писательских делах
Говорили, о летах
Прожитых неосторожно,
Впопыхах и второпях;

О всклокоченной стране,
Что опять огонь в огне,
О народе, что, как прежде,
Ищет истину в вине.
Заходил Евгений Рейн.
Кофе пил и пил глинтвейн.
Долго рассуждал о Бродском.
Я кряхтел: "Их нихт фирштейн!"

Нобель Бродского — пиар.
Слава Бродского — товар.
Рейн, конечно, возражал мне.
Но не сильно. Был он стар.


-----------------------------
-----------------------------
-----------------------------
-----------------------------


Как-то вышел разговор —
Путин — бес, сатрап и вор.
Я смеялся очень долго,
Слушая подобный вздор.

О, наивные умы.
Царь всегда такой — как мы.
Разве хоть на пару суток
Не достойны мы тюрьмы?

Мой единственный завет —
Непреложно — чтобы свет
Был — в тебе! — сильнее мрака.
И тогда придет расцвет…

О Христе возник вопрос.
Может, ересь я понес.
Но сказал, в чем я уверен:
"Человечество — Христос".

Если это нам понять —
Будет незачем пенять
На врага и на собрата.
Будем лучше вдругорядь.


-----------------------------
-----------------------------
-----------------------------
-----------------------------


Не кончается рассказ.
Сделав паузу сейчас,
Я потом рассказ продолжу.
Ежели сподобит Спас.