 |
Материалы номера № 11 (383), 2020 г.

ЛЮБОВЬ БЕРЗИНА
Любовь Берзина — поэт. Окончила факультет журналистики МГУ. В 1977–1986 годах активно участвовала в работе университетской литературной студии «Луч» под руководством И. Л. Волгина. Живет и работает в Москве. Автор многих публикаций и книг. Член Союза писателей ХХI века.
СЕВЕРНАЯ ЯГОДА ПУШКИН И НАТАЛИ
1. Портрет Натали сияющий портрет Он повесил собственной рукой. Навсегда запомнил этот свет, Что исходит от нее одной. Черной речки черная вода, Холод стали в ледяной руке. Выстрел в профиль черный, в никуда, Боль в груди и жизнь на волоске. Снег. Морозный стелется туман, Облака сгущаются вдали. В небесах является, незван, Незабвенный облик Натали. 2. Морошка Свет туманный льется В узкие окошки. Пушкин перед смертью Попросил морошки. И к нему подсела Тихо Натали: Ягодой кормила Солнечной внутри. Северная ягода Спела-зрела летом, Чтоб утешить сладостью Русского поэта, Чтобы вместо солнца Падать на кровать, Чтоб ему не страшно Было умирать.
ПОЖАР В СОБОРЕ НОТР-ДАМ
1. Горит парижская святыня, И зарево краснеет крыш. И вера во Христа отныне Пустой покинула Париж. Туристы ходят хромоного, И клерки мчат по их следам, Они в церквях не видят Бога, Для них игрушка Нотр-Дам. Огонь не камни лижет — души, Он красен, как людская кровь, И столько он церквей разрушил, Так много не построить вновь! Он целовал босые ноги И алый подарил платок Тесовой церкви в Кондопоге, Которую оставил Бог! Он пробирался по палатам И по наличникам резным, Именье бедных и богатых Развеивал в огонь и дым. И красота неуловима — Сгорела, вот она, держи! Беззвучно проплывают мимо Церквей прозрачных витражи. И птиц встревоженная стая Насквозь бесплотный режет храм — В кровавом пламени сгорая, Стоит распятый Нотр-Дам. 2. Падает шпиль, Огонь ревет, У жителей на глазах, Кто-то теснится и зрелища ждет, Кто-то стоит в слезах. Кто-то снимает на телефон, Кто-то молитвы поет, Шпиль накренился, Он раскален, И вот-вот упадет! Гуще толпа и краснее свет, Дух инфернальный тут. Даже болезные встали с колен, Устои вот-вот падут. Траурной лентой дыма уже Заволокло Париж. Отсвет огня кровавый дрожит На черепице крыш. Так же любовь сгорает внутри, Так же сгорают мечты! Жизнь, как огненные цветы, Падает с высоты! Пепел, как снег, заволок Париж, В нем остались навек — Глянец картин и слова молитв, Все, чем жив человек.
ДУБ
1. Я обнимаю дуб, Он не в обхват широкий, И обнимают дуб Окрестные поля. Я обнимаю дуб И чувствую все токи, Которые дает Кубанская земля. Дуб устоял в войну, Его не повалила, Ни урагана мощь, Ни бомба, ни обстрел, Все обнимают дуб, И просят: «Дай мне силы!» Под солнцем, что глядит В алеющий прицел. И трактор, что рычит, Железом режет поле, Сверкает, словно жук, В сиянье золотом, Дуб обошел вокруг Не раз по доброй воле, И долгих лет круги Оставил он на нем. Вцепился в землю дуб, Как пальцами, корнями, Он из нее, родной, И силу взял, и мощь, Под сводом его рук Стоишь, словно во храме, И шепчут листьев рты, А что — не разберешь. 2. — А что за дерево, отец, С огромной кроной? — То дуб сынок, могучий дуб, Еще зеленый. — А сколько лет ему? — Лет сто, а, может, боле. — Зачем же он стоит один Посреди поля? — Он не всегда тут был один, Могуч и мощен, Здесь твой прапрадед проходил Дубовой рощей. — Где ж растерял он навсегда Сестер и братьев? —Взяла их времени вода В свои объятья! — Так значит дуб уже старик, И все изведал, И помнит бабушку мою, И помнит деда? — Ты обними его, сынок, Сожми покрепче! Послушай, что тебе листок Его прошепчет... 
|  |