В дома попрятался народ —
Страх смерти, словно сотни жал.
А колокол с утра зовет,
Как на войну, как на пожар.

Повсюду невидимка-яд —
Друг друга прячем «под крыло».
И, кажется, попали в ад,
Где расплодилось наше зло.

И что случилось, не пойму:
Повсюду масочный режим —
Уже идем по одному
И друг от друга мы бежим.

Не видно на земле врагов,
Но прячутся в любом из нас,
Пронзая в несколько шагов,
Как подготовленный спецназ.

Такою может быть война —
Без пороха и без огня.
И неизвестно чья вина,
И на кого теперь пенять?

Как быть, когда неравный бой?
— Не плачь, не сетуй, не кричи!
Все видит и все слышит Бог —
Спасают ангелы — врачи!

Карантинам всем назло,
Поползень стучит в стекло
И заглядывает в дом:
— Открывай, гулять пойдем!

Жизнь вовсю чудит на свете —
Взбунтовалось все в поэте!
Если кратко подытожить:
Птица в клетке петь не может.

Кто-то все же удивится,
Что поэт, по сути, — птица!
Облететь с утра планету
Очень просто для поэта.

Сотворить любое чудо,
Раздарить его повсюду...
Только мир сегодня болен
Не пускает нас на волю.

Проживая в той картине,
И поэт на карантине.
И стихи его, как тучи —
День и сумрачен, и скучен.

Только бедам всем назло,
Поползень стучит в стекло
И заглядывает в дом:
— Открывай, гулять пойдем!

Все взаперти, а хочется парить,
На волю вырваться, свободою лечиться.
Подняться высоко, к весенним птицам,
И с ними о земле заговорить.

И по пути не встретить никого,
Лишь только эти синие поляны,
Идущих  в никуда барашков странных,
И слушать птиц,с которыми легко.

Держать за лучик солнце, как клубок,
Вниз опуская шелковые нити...
По ним вы тоже в небо поднимитесь,
Я верю, здесь никто не одинок.

На всей планете комендантский час:
Час тишины, день тишины и век...
Мишенью стал бездумный человек,
Когда же время образумит нас…

Я целый день хожу в пижаме,
Под скучным взглядом потолка,
И, как портрет в оконной раме,
Все провожаю облака...

А сердца мотылек в неволе,
Ведь нынче на полет — запрет.
В коробке тесной столько боли!
И времени как будто нет.

В тисках тревоги и печали
Взлететь возможно ль высоко?
Вы бабочку в руках держали,
Пыльца осыпалась легко.

Теперь к цветку ей не добраться,
Она ослабла и больна.
В плену что может с нами статься,
Когда на улице весна!

И птицы не на карантине,
Летят, звенят на все лады,
И словно нет в живой картине
Всемирной вирусной беды.

И греются на солнце кошки…
И ветра вольная река...
А я живу в своем окошке
И провожаю облака.

Боль земли во мне, боль земли —
Крылья сложены, и душа
Не летает, она болит,
Словно нечем душе дышать.
Жизнь на свете пока что есть,
Но трясет ее и знобит.
Предо мною окна крест,
Словно путь в этот мир закрыт.
Все давно по домам сидят,
А за дверью нас ждет палач,
И тревожный покой палат,
И потери, и чей-то плач.
Жизнь слаба, словно
тонкий лед,
И летуча, как облака.
Нас не миловал этот год,
Но мы живы еще пока.
Видно так тяжела вина —
Не унять нам природы гнев.
Не прощает безумств она,
Знать, терпения больше нет.
В масках все — не узнать в лицо.
Невидимкою ходит смерть.
Кем раскручено «колесо»,
Как его задержать суметь?!
И тела побеждает страх,
И дороги полны тревог.
Рассыпаются люди в прах
И бессилен помочь им Бог!

День, встревоженный сигналом «Скорой»,
И людей пугает, и ворон…
Кто же знал, что будет год, в котором
Миллион смертей и похорон.
И пуста земля, как будто космос,
Ледяные улицы тихи.
Прячутся под маску рот и нос мой,
И давно не пишутся стихи.
А к больным в космических скафандрах,
Приезжают странные врачи —
Дышат целый день, как ихтиандры,
Как же сердце в той броне стучит?
Лечат нас, а сами угасают —
Дай им сил! И Господи спаси!
Как они отчаянно спасают!
Так всегда спасали на Руси.

Бьюсь, как бабочка в безысходности
банки стеклянной…
В духоте закипаю,
И белого света не видно.
И мне кажется, я
И ослепшая, и глухая,
И вот-вот задохнусь
Я горячей волною ковидной.
(Мир не пахнет ничем...)
Сердце выскочить хочет в окно,
Свежим ветром напиться,
Только нет в нем летучести,
Легкости и вдохновенья.
И не свяжет мне утро надежду
На солнечных спицах,
Беспокойная ночь не подарит
Покой и спасенье.
...Предо мною сады,
Где гуляют любимые кошки.
Чья-то книга и шляпа
Качаются там, в гамаке,
И вода вдалеке…
О, налейте водички немножко,
Чтобы я не погибла
И летала в саду налегке.
Вот и мама пришла,
Я ее на крыльце замечаю.
Очень хочется ей успокоить меня и согреть,
И, как в детстве, обнять,
Принести мне волшебного чаю,
Чтобы я никогда,
ни за что не могла умереть.
И она говорила, как в детстве:
Бессмертны те люди,
Кто умеет любить,
Кто тобою и мною любим.
И она обещала, что вместе
Жить вечно мы будем,
А болезни и горе
Рассеются вскоре, как дым.
Таял теплый мой сон:
Ее руки, глаза, ее речи,
Летний сад и крыльцо,
С недочитанной книгой, гамак…
Вот и утро зажглось
Над дорогой земной человечьей,
Чтоб могла я понять:
Что я делаю в жизни не так?

Словно ангелы слетелись над бедою,
Чтобы прекратить весь этот мор.
Шумные, как птицы над водою,
Все спешат в больничный коридор.
Голос их глухой, как из колодца,
Из глубин, неслышимых почти.
Только видим, как тот ангел бьется,
Чтобы чудом каждого спасти!