 |
Материалы номера № 08 (392), 2021 г.

ОБЗОР ПОЭТИЧЕСКИХ ПОДБОРОК, ОПУБЛИКОВАННЫХ В № 6, 2021 ГАЗЕТЫ «ПОЭТОГРАД» 1
 Противоречие резкое: циркулярка, вторгающаяся в реальность, и — шмель, словно противоречащий оной работе: соприродный всему цветущему вокруг, гудящий живым счастьем бытия:
Под шум соседской циркулярки, Возне и стуку вопреки, Смотреть, как шмель большой и жаркий Взлетел с невидимой руки. Мечтать о заморозках ранних, Когда прихватится вода, И разноцветное страданье Перегорит под холода.
Земля и небо Любови Берёзкиной устроены по-своему: с особой своею акустикой, с необычностью самых обычных панорам, с парадоксами, играющими на руку читательскому восприятию: бередящими мысль. Белый ангел, пролетающий над садом, благосклонно роняет драгоценное перо, и расцветает оно бесчисленными поэтическими огнями. Природного изобилия в стихах Берёзкиной довольно много, и разнообразно оно, даваемое богато соком смысла наполненных строк:
Шиповника побеги, и трава, И лепестки неведомых дорожек. Когда кресты рубили на дрова, Здесь было так, века — и будет то же.
Есть и спокойная интонация: точно все, что бы ни происходило, ни звучало, ни насыпалось нелепо, нужно перетерпеть, извлекая солевой опыт… Есть и масштабная музыка… Соединение многих благородно-высоких качеств превращает стихи Берёзкиной в яркое, световое явление…
2
Сонный паралич чреват: сознание может не восстановиться… Фиксация различных состояний: так, чтобы они становились яснее в своей основе: одна из тончайших функций поэзии, что хорошо доказывают стихи Николь Воскресной:
Существо, утратившее любовь. Молчание, переведенное дословно, сорванное как покров, в лицо, глядящее двустволкой, обнимающее как сонный паралич.
Сила высказывания подчеркивается необычностью ритма: и он, словно зигзагообразный, заставляет почувствовать нечто, упущенное ранее.
Яблоко, слаще чем грех первородства, трепетнее вожделения, — красота притягивает демонов или уродцев, и ей не будет прощения… Какое святое сиротство, оно ли не наваждение.
Сложно выстроенная метафизика мрачна, однако яблоками представленные стихи, налитые крупитчатой плотью смысла, осмысления яви и своеобразной, прихотливой красоты, отменяют эту безнадежность…
3
Красива звездная безмолвность, особенно открывающаяся двоим, и взлет, обеспечивающий приближение к тайне, позволяет ярче увидеть предложенную окрест реальность:
Я в этот миг с тобою рядом. Ты знаешь, время лишь условность. Мы шелестим весенним садом, Взлетаем в звездную безмолвность.
Красивые, словно светящиеся изнутри раковины слова — таково ощущение от чтения стихов Натальи Михайловской: стихов, прошитых грустью и отмеченных ощущением полета, играющих и поющих предельно серьезно: разных, собираемых в чудесные, ароматные букеты… …Ароматы стихов — духовного свойства: тонкость поэзии точно подразумевает бесхлебность. Захлестывает волна, несет, осень мерцает где-то внизу…
Склонила гроздья тонкая рябина, И небо хмурое тоскует в вышине. Покрыта инеем осенняя долина, Вот так и ты скучаешь обо мне.
«Симфония зимы» прозвучит пышно: разойдется белеющей, блещущей синевой, рассыплется фейерверками снегов… Мудрость Востока проявится в неожиданном ракурсе:
Богат Восток сияньем жемчугов, И роскошью дворцов к себе манит. Но слово мудрецов ценней всего — Иди за сердцем, — говорят они.
Наталья Михайловская идет за сердцем, и путь ее покрывается цветами стихов.
4
Длинная строка свидетельствует о желании наполнить ее как можно большим: разнообразным, изо всего арсенала жизни:
В точке равноденствия Фемида не ошибется — Ни одна из чаш весов не коснется земли. Солнце Уступает дорогу ночи, и та не преминет прийти, Чтобы срочно кого-то спасти из объятий тоски.
Чаши весов качаются над бездной, которую фиксирует поэт, и бездна эта, облеченная в разные тона, ярко вспыхивает на солнце духа… Сильная растяжка строк Виктории Мамоновой перехвачена метафизическими волокнами: поэт стремится к предельному осмыслению действительности, таковому, когда не останется вопросов, когда — произнесенный, заданный вопрос будет же и ответом:
Поздний сентябрь бьется в эпилептическом припадке, слепящая белизна неба изнуряет до слез глаза, ясность — себе равна — требует чистоты и повторения; мы с таким удушливым рвением ожидали начала, что само ожидание разменяли на ближнее зрение.
Ближнее зрение противоречит перспективам, чья мощь всегда завораживает больше… …Да нет: ведь там где-то смерть: неизбывно-неизвестная, а мы все о жизни, о жизни… Виктория Мамонова выстраивает свою поэтическую систему, используя звезды и осень, математическое равноденствие и алхимические тайны, чтобы сумма завораживала, превращаясь в сумму сумм.
5
Разговорная интонация не исключает метафизического осмысления пространства, времени, сущности мира и того, что делает его таким, каков он есть:
Допустим Миром правит просто случай, С моим рождением Хрычёвым повезло, Но вот откуда возникает зло: Два годика — болезнь все круче. Я сохну, вяну (медики не в помощь), В растерянности мать, но вдруг старушка Ей посоветовала фрукт ли, овощ — И через месяц вновь я, как игрушка!
Разговорная интонация Юрия Хрычёва множится на иронию, словно вшифрованную в строки, и на игру в наив, когда говоримое ясно, но преподносится под тем же углом, под которым видел действительность, допустим, Пиросмани… …Потом, осмысливая собственную, глодавшую болезнь — возникает просветление: когда полупрозрачный ум касается потаенного механизма всемирности:
Итак, четырежды я был на грани смерти, А если к этому прибавить десять лет, Когда бездарные завистливые черти Душили мой гуманистический проект, То возникает убеждение: не случай В судьбе на главную выходит роль, А недоступный, не Земной — дремучий Всемирно управляющий — Король!
Нечто, просиявшее в результате болезни, открывает и ее код. Так, ступенями повышения, мешая метафизику и иронию, поэт поднимается к подлинности высоты осмысления — через эстетические призмы — действительности.
Александр БАЛТИН
|  |