Материалы номера № 11 (395), 2021 г.

Как вам название, дорогие читатели? Уже интересно, хоть и весьма эпатажно. Между тем, новая книга Екатерины Яковлевой — не просто сборник стихов, а дань памяти талантливому финскому музыканту Алекси Лайхо. Одна из его песен и дала название сборнику, ею же и открывается это издание-посвящение, открывается, как это свойственно автору, торжественно и меланхолично:

Алекси Лайхо исполнял музыку в стиле «дэт-метал», «метал смерти». Это определенный стиль и образ мышления, который невозможен без электрозвука, синтетического творения рук человеческих, противоположного акустическим инструментам. «Электричество» делает звук жестким. В стихотворениях Екатерины Яковлевой эта жесткость выливается в резкие строки, наполненные весьма оценочными эпитетами:

Как ни странно, рокеры острее, чем представители более мелодичных направлений музыки, видят несовершенства человеческой цивилизации. Обнажают болезни человеческой души. Восстают против естественного, но такого неотвратимого и страшного события, как смерть. Недаром автор взяла эпиграфом строку из его песни: «I want no one to escape…», что в переводе на русский означает: «Я хочу, чтобы никто не уходил…».
В момент смерти человек ощущает свое одиночество так отчетливо, как никогда ранее. И даже для верующего, воцерковленного человека этот момент — огромное испытание, что уж говорить об остальных… Переживая трагическую гибель музыканта, автор пытается заглянуть за пределы материального мира, описать исход его души и ее последующие странствия в мире загробном:

Эта лирическая героиня стирает границы между миром живых и миром мертвых. Как следствие — развитие темы и размышления автора о месте души в загробном мире и бренности тела («Тлен», «Вальс костей», «Некрополь»), а также нарастающее ощущение давящей тяжести бытия. Но и «там», за гранью, по версии Екатерины Яковлевой, тоже не так уж светло (с чем, конечно, согласятся далеко не все). Там находится то, чего мы не знаем и вряд ли до поры до времени пытаемся узнать. Потому и жутковато становится от этих произведений — поневоле призадумаешься. Вначале страх, потом ужас, всякие нечистые твари, но мурашки по коже бегут, когда, предполагая, что находится «за чертой», автор описывает аморфную неопределенность. Иногда потусторонний мир невыносимо однотонен:

Внимание автора привлекает и распространенное ныне состояние, когда человек жив-здоров, но при этом духовно «заморожен». То, что мы именуем модным словом «депрессия», а Екатерина Яковлева очень точно назвала «Кладбище внутри»:

Ну да, ну да… Как часто, жалуясь, что ничего, мол, не хочется, мы-то знаем, что хочется, ой как хочется, скажем, в Париж на недельку, но денег хватает только на батон и сгущенку… и начинается самообман: да чего там в Париже делать… Впрочем, эта тема необъятна, как сама жизнь. А книга все-таки о смерти, о том, что мы не можем с ней справиться, но можем как-то смягчить и опоэтизировать свое отношение к этой теме, пусть и в столь мрачной эстетике. Екатерина Яковлева, воспевая небытие, призывает нас задуматься о том, что для нас действительно важно и чего мы хотим на самом деле.