Материалы номера № 11 (407), 2022 г.
ОБЗОР АЛЬМАНАХА «МИРАЖИСТЫ» («ЛАСТОЧКИНО ГНЕЗДО»)
Ласточкино гнездо — таинственное, мерцающее сокровенной сутью место… Интересно перекликается с названием нового альманаха Николая Ерёмина стихотворение Константина Кедрова-Челищева:
Как бы ни был мир огромен Для меня всегда укромен Все кругом огромно Для меня укромно Бог любви создатель Мира созидатель Где скажи граница Чтоб в любви укрыться
…Не укрыться, увы, от мира, ни в гнезде любви, ни в созерцании… скажем, ласточкина полета, не укрыться — онтологический ветер тяжел и пробирает всех, и улыбка эсхатологии горька, как хина. Интересен диалог Кедрова-Челищева с Петром Капицей, диалог, в котором поэт обосновывает ракурсы своей поэтической метафизики. Ирония пропитывает стихи Николая Ерёмина:
Кто хотел «попасть в историю» – Тот, известным став, попал… А кто выпал из Истории – Тот в безвестности пропал… А зачем и почему – Ясно Богу одному…
…Своеобразная ирония Евгения Степанова связана с мировоззренческими конструкциями и, отцеженная богатым опытом бытия на земле, выливается в отточенные строки верлибров:
я был бы хорошим французом покупал бы на винодельческих фермах недорогое вино тратил бы время на работу и женщин иронизировал бы над бельгийцами (американцами) я думал бы о сегодняшнем дне я был бы хорошим немцем выращивал бы на даче яблони и туи подстригал бы газон ругался бы на русского президента за то что он поднимает цену на газ я думал бы о сегодняшнем дне
За иронией проглядывается метафизика, дающая корень измерения реальности и себя в ней. А иногда в поэзии Степанова вспыхивает краткое чудо, такое, что залюбуешься и по-хорошему позавидуешь: болею — мама — сквозь расстояния — телепатически — приходит на помощь и — я выздоравливаю слава Богу — я могу не ходить к врачам Рассказ о том, как возник журнал Евгения Степанова «Дети Ра» — один из главных ныне в поэтическом пространстве — будет интересен и историкам литературы, и читателям, любящим литературные истории. …Есть в поэзии Сергея Прохорова обширная круглота бытия, в недрах которой причудливо и своеобразно смешиваются ирония, трагизм, пространство мира, сложные изломы психологии:
Я в каждом деле съел по две собаки И потому, увы, не умер с голоду, Еще любил пинать пустые банки Из-под консервов по ночному городу. А кто-то жрал с Кавказа чебуреки И шашлыком баранины давился, А где-то между гор журчали реки И, слушая, я пеньем их дивился.
В общем, «Ласточкино гнездо» скручено на славу — из индивидуальных лент поэтических прозрений и озарений. И вдумчивый читатель найдет для себя много интересного в оном.
Александр БАЛТИН
|