 |
Материалы номера № 2 (422), 2024 г.

Евгений СТЕПАНОВ
Евгений Степанов — поэт, прозаик, публицист, издатель. Родился в 1964 году в Москве. Окончил факультет иностранных языков Тамбовского педагогического института и аспирантуру МГУ им. М. В. Ломоносова. Кандидат филологических наук. Печатается с 1981 года. Публиковался в центральной периодике. Автор нескольких книг стихов, вышедших в России, США, Болгарии, Румынии, Венгрии, а также книг прозы и научных монографий. Главный редактор журналов «Футурум АРТ», «Дети Ра», газеты «Поэтоград» и портала «Читальный зал». Лауреат премии имени А. Дельвига «Литературной газеты» и премии журнала «Нева». Живет в поселке Быково (Московская область).
СТИХОТВОРЕНИЯ ИЗ ГОТОВЯЩЕЙСЯ КНИГИ «ПРЕОДОЛЕНИЕ»
ИЗ ДАВНЕЙ ПАРИЖСКОЙ ТЕТРАДИ ЭМИГРАНТ
Я покуда не помер, задержался в пути. Меблированный номер, магазины «Tati». Негритяночка Сюзи — триста франков за час. В этом жизненном вузе я учиться горазд. В этом жизненном вузе — я студент-дуралей. …А в Советском Союзе было как-то теплей.
1991, Paris
СТАНЦИЯ ПАРТИЗАНСКАЯ (Эмигрантские мемуары)
Это памяти засечки: лента крошечной реки, Стеариновые свечки, паровозные гудки. Это счастье русской речи, сладострастье рузских встреч И гудящая, как вече, раскрасневшаяся печь. И полуденная дрема, и малиновый овраг. Это дом. А жить без дома мне теперь известно — как.
1997 Париж
ПОСМОТРИ МНЕ В ГЛАЗА
Посмотри мне в глаза — даст Господь — ты увидишь Крепкозубые слайды плутовки земли; И одесский квартал, говорящий на идиш, И родной, хоть и бешеный, Мант-ла-Жоли*. И родной, и возвышенный русский райцентрик, И Москву, впрочем, это большой разговор, И руины моих доморощенных герник. Даст Господь — ты поймешь — как я жил до сих пор.
__________________________________ * Мант-ла-Жоли — пригород Парижа.
1991, 2018
ВЕЧНЫЙ ДИАЛОГ
— Ответствуй мне — какого беса ради По фигуральной площади Пигаль Твои мозги гуляют будто бля.и, Ужель тебе себя не жаль? — Но ведь твои накачанные плечи, Его ручищи, а евойный пах Здесь тоже притаились недалече, В тлетворных этих горестных местах.
1987, 2018
ЦИВИЛИЗАЦИЯ
I Земля кругла, как булава, А власть везде одна — братва. Везде одна и та ж услада — Кромешный телек да жратва, Да страсти Мазоха, де Сада. Все остальное — трын-трава. II Тепло — убитые леса. Общенье — камни-словеса. Карьера — должность, а еда — Коров убитые стада. Цивилизация людей. И новых с гулькин нос идей.
1998 Париж
ЭМИГРАНТСКАЯ СКАЗОЧКА
Это штангой ложится на плечи Ночь — и как-то труднее дышать. Это дочь и Наташа далече, И брательник, и батя, и мать. Непутевым движением резким Мной проложен безумный маршрут. Эмигрантская сказочка… Не с кем Пообщаться, как хочется, тут.
27.11.1997 ул. Бургон
ХАЛИ-ГАЛИ
Я отвечу за все хали-гали, за пигальский притон, за путан. В трех соснах христианской морали — было дело — и я заплутал. Если юность сладима, бесстыжа — старость вряд ли сладима, как мед. Это рыжее солнце Парижа не согреет меня — обожжет. Юность пьяным манила запретом и вопила: «Святошам не верь!..» А теперь… Впрочем, глупо об этом кукарекать и хныкать теперь.
1991, 2020, Франция
ИЗ СТАРОЙ ЗАГРАНИЧНОЙ ТЕТРАДИ
А в развратном Париже Ходят девки неглиже. Я порой на них гляжу В этом самом Парижу. Разъедают, точно ржа, Душу нравы Парижа. Впрочем, я привык уже В старом добром Париже.
1991–1997 Paris
ГИД: ДЕВЯНОСТЫЕ
Вокзалы, таможни, отели, мелькающих стран череда. Мечта о домашней постели — несбыточная мечта. Во странствиях этих нервозных есть, правда, и счастье — чуть-чуть. Нежнейшей Лютеции воздух мне в легкие можно вдохнуть. И можно дивиться, торопко расставшись со злыдней-тоской, Слиянию зданий с Чертовкой, божественной пражской рекой. И можно, бродя злато Прагой, найти путеводную нить. ...Конечно, быть плохо бродягой. И все же им здорово быть.
1995, 2017
МЕТРО
Солнце точно сонное — мороз. Осень путь прошла до середины. Кашляет парижское метро — Люди вспоминают, что едины. Города едины — как вай-фай, Как полки космических былинок. И, проехав станцию Raspail, Я хочу доехать до Кузьминок.
2012 Paris
ОТЕЛЬ БЕЗ ЗВЕЗД
Отель. И креолка нагая. Лечу с нею в тартарары. И ноги свои раздвигая — Она раздвигает миры. Я знаю: дорожкой порочной Меня занесло на Pigalle. А все-таки этою ночкой Не так беспощадна печаль.
1994
ЛАТИНСКИЙ КВАРТАЛ
— В Париже зимуешь? Поди же, хорошее, значит, житье. Кого же ты встретил в Париже? — Я встретил себя самое. И стала тошней, чем отрава, горчащая каша стыда. Нет лучше бы, лучше бы, право, себя не встречать никогда. И я — дабы намертво слиться с веселой толпой — побежал В жующий хот-доги и пиццу, поддатый Латинский квартал.
1997 Люксембургский сад
МОНМАРТР
Лотки-лотки и мани-мани, И огоньки-огни греха. Пигаль, как пигалица, манит К себе заезжего лоха. А в небе, в рамочке небесной — Точно божественный укор — Над суетящеюся бездной Парит, как месса, Sacré Coeur.
1993
МАШИНА ВРЕМЕНИ
Какого мне еще презента? Живу, тоску взашей гоня. Машина времени — подземка Парижская — везет меня На Птичий — на Блошиный — рынок, Футбол простецкий городской. Рубанок Кио — нет заминок — Снимает стружку лет с лихвой. Я снова — мальчик. Смерч злодейства Наивно дремлет. Спи, плохиш! …Так получилось — счастье детства Московского — вернул Париж.
1991-1997
РЕАКТОР-МОЗГ
Реактор-мозг, как смерч, двужилен, Подвижней, яростней, чем ртуть, Седые шупальцы извилин Нащупывают точный путь К победе — сохраненью рода. И тает смысл иной — как воск. Любовь и дружбу не природа Являет миру — грешный мозг, Который врет себе — и веря Себе — взорваться не спешит. Земшар — косящий зраком зверя — Добрее кажется на вид.
1997, 2018
RUE BOURGON
Темнеет. Тает день ириской во рту. Стоят домишки в ряд. По древней улочке парижской простые люди семенят. Идут. В зубах у них батоны. Жуют французы на ходу. Как сталкер по ухабам «зоны», и я домой к себе иду. А где мой дом, скажи на милость?! Иду и думаю о том, Что как-то странно получилось: моя душа и есть мой дом.
1991, 1997 Paris
НА ЛУНУ
Тараканов красных полчище наступает, входит в раж. Бар внизу гудит грохочуще, наверху — араб-алкаш. А на улице — фекалии, запах мощно в ноздри бьет. Возле площади Италии, может, ходит бегемот? Грусть — моя однофамилица. Думку думаю одну: Бог ты мой, куда б намылиться? Лишь осталось на Луну.
1997 Париж
|  |