Материалы номера № 12 (432), 2024 г.

«Декаданс» — как много смыслов в этом слове!.. Своим современном значением это мрачное слово обязано строке из стихотворения Поля Верлена «В духе некоторых»: «Я — Римская империя в конце упадка». Каждое направление искусства — как живое существо — проходит три стадии развития — зарождение, расцвет и исчезновение. Конечной точке предшествует период ослабления, угасания. Этот длительный процесс особенно привлекателен для Екатерины Яковлевой, настолько, что автор посвятила ему целую книгу.
Леденящие душу картины, наполненные мрачным эстетизмом, вызывают у читателя сочувствие — эта хрупкая красота нуждается в том, чтобы ее ценили, смотрите и любуйтесь сейчас, больше не увидите:

В европейской культуре декаданс — это финальный, фатальный рубеж романтизма. Отрицание светлых чувств становится частью художественной концепции его последователей: если любовь, то неразделенная; если красота, то скоро умрет; если мечта, то непременно разобьется о реальность. Культуре декаданса присущи отнюдь нездоровые нюансы: романтизация смерти, поклонение «благородной бледности» и состояние безысходности, которое сочится из каждой буквы:

Сколько одиночества в этих строках: и поговорить-то не с кем… Ситуация осложняется тем, что культура декаданса выступает едва ли не в противовес христианскому мировоззрению: ее приверженцев Бог не привлекает, а «темная сторона» духовной жизни заставляет трепетать их сердца. Но космос холоден и огромен, неудивительно, что лирическая героиня Екатерины Яковлевой чувствует себя неприкаянной. Конечно, когда не на что (и не на Кого!) опереться, все вокруг кажутся злыми, а мир — жестоким и несправедливым. От такого мира хочется сбежать если не в прекрасное далеко, то хотя бы туда, где никто не делает больно:

«Декадентство» переводится с французского как «упадок», хотя объективно упадком не является. Напротив, нарочитая «усталость» от жизни проявляется в авторах, если вспомнить историю русской поэзии, в относительно сытые годы. Во время ведения военных действий количество демонстративно заигрывающих с темой смерти поэтов значительно поубавилось: не до жиру, быть бы живу. Сложная, спорная эстетика стихотворений Екатерины Яковлевой привлекает своей искренностью, яркой индивидуальностью и смелостью, которая, хоть и слегка пугает накалом эмоций, но вызывает уважение — она такова и не стесняется быть самой собой:

Сможет, еще как сможет. Лирическая героиня Екатерины Яковлевой — это вулкан под ледяной шапкой. За внешней отстраненностью от мира скрывается огромная потребность в любви, которая рвется на свободу. Это выглядит вызывающе, но встречает у читателя понимание: дело-то молодое, горячее:

У страсти всегда две стороны: состояние безудержной радости сменяется душевной болью. Страсть может и погубить, и тогда приверженцы «темной стороны» злорадно потирают руки, а может и придать жизни новый импульс, поскольку истинная страсть — это ощущать себя живым, чувствовать и творить:

Часто подобные любовные потрясения действительно опустошают: с точки зрения психологии страстное влечение — это порыв, на который расходуется очень много душевных и физических сил. Когда этот «огонь» гаснет, на месте бурных чувств остается пепел обманутых ожиданий… Такая страсть подавляет волю человека, она больше напоминает корриду, и кто-то один (как правило, женщина) должен все потерять, что идеально вписывается в эстетику декаданса:

К сожалению, страсть между мужчиной и женщиной не может длиться вечно. Она проходит, оставляя после себя… у кого как, иногда она перерождается в любовь, глубокую и спокойную, но чаще всего от нее остаются воспоминания, которые вполне способны вдохновить на цикл стихотворений… Новая книга Екатерины Яковлевой — для тех, кому хочется вместе с автором уйти от реализма и насладиться драмой, кипящей в ее длинных и ярких произведениях.