|
Материалы номера № 9 (24), 2012 г.
Ольга Денисова
Литературная критика
Прочитала недавно мнение Марины Белоглазовой: "В вашей поэтической тусовке все хвалят друг друга, а новых пушкиных что-то не появляется". (Дневник Евгения Степанова, www.futurum-art.ru.) Безусловно, каждый человек имеет право на свое мнение. Я сразу скажу, что Марину Белоглазову очень уважаю, так же, как и ее мнение. Разрешите, я тоже скажу то, что думаю по этому поводу. Прежде всего, о самом термине "литературная критика". Полагаю, что пора его несколько изменить или подправить что ли: может, говорить "литературное исследование" вместо "критика". А "критику" обозначить одним из этапов "исследования", причем не самым первым в смысле хронологии. Тем более, что на это самое исследование может в наше время "замахнуться" любой человек, не только имеющий филологическое образование, ведь в эпоху глобальной Интеграции иной технарь поражает своей эрудицией, выражается грамотнее, чувствует глубже, понимает яснее, чем отдельные филологи (не имею в виду кого-то конкретно), научившиеся еще со школьной скамьи (и углубившие эти свои знания в институте) анализировать творчество самих классиков — что уж тут говорить, казалось бы, о представителях новейшей литературы, которых в разряд классиков еще никто законодательным декретом не определял. Ошибка в постулате М. Белоглазовой, мне кажется, прежде всего в том, что, принимаясь за критику, мы начинаем сравнивать творчество какого-либо писателя вот именно с Пушкиным, то есть с раз навсегда принятым и узаконенным образцом. А сравнивать творчество поэта N., как я поняла с течением времени, можно только с творчеством поэта N., а не поэта L. или поэта P. Что я имею в виду? У каждого человека, садящегося за компьютер, чтобы написать статью о конкретном поэте, есть свои приоритеты, есть то, что он любит и то, что идет вразрез с его эстетическими представлениями. Для меня, например, четыре строки "Доныне возле кельи той / Насквозь прожженный виден камень / Слезою жаркою, как пламень, / Нечеловеческой слезой" — вообще непревзойденный шедевр, а "Валерик" я знаю наизусть и время от времени читаю его вместо молитвы, а вот "Я помню чудное мгновенье" меня не "цепляет", ну милый такой мадригал, легко написанный профессиональной рукой для определенного случая. Но это лично мое, я совсем не думаю, что мне следовало вообще в этом признаваться. Сейчас литературные "критики" (в отличие от Виссариона Белинского, например) все, наверно, сами пишут стихи, причем определенного, как правило, направления, а вот исследовать приходится творчество представителей совсем других литературных школ. Но прежде, чем сказать: вот это у гражданина N. получилось слабо, не так, как у Пушкина,— давайте вспомним, что у самого Александра Сергеевича есть весьма посредственные и слабые (относительно других, написанных им!) стихи, а, к примеру, рифмы "стекло-окно" или какие-нибудь "секс-инцест", вдруг случившиеся у поэта N. (кстати, я их только что сама придумала, просто для примера!), прежде чем подвергать критике, надо понять: отчего они вообще появились, и какую смысловую или эстетическую нагрузку несет такая корявость. Говорят же сейчас об "авторской рифме"! А для этого надо очень серьезно быть знакомым с творчеством данного поэта, а если на это нет времени, то начинать не с "критики", а с попытки найти что-то хорошее, ведь если стихи опубликованы в серьезном журнале, например, или серьезное издательство выпустило книгу данного автора, значит есть те, кому он нравится.
Я вчера посмотрела по первому каналу первую серию фильма "Глаз Божий" о коллекционерах картин начала прошлого века: Щукине, Морозове… Что бы было с нами сегодня, если б, бродя по художественным выставкам, они, рассматривая работы Моне, Пикассо, Матисса, приговаривали: да, всего полно, а новых Да Винчи и Ремрандта что-то не видно. Правда, художников этих тогда не хвалили, а наоборот критиковали. Тем труднее было коллекционерам, которые, конечно, имели тот самый "глаз Божий", но нет-нет, да и дрогнут, бывало, перед напором общественного мнения. Нам легче, благодаря тем великим, потому что сейчас не только можно, а и будет считаться признаком твоей зрелой толерантности, если ты попытаешься исследовать новое явление культуры (пусть и крошечное, на первый взгляд) позитивно. А кто останется в "классиках", все равно ведь покажет время — лучший судья. Однако где возьмут материалы для составления своего мнения наши потомки, если этот материал не будет тщательно собираться новыми Щукиными и Морозовыми? И как ориентироваться читателю в огромном потоке современной литературы, если не будет рецензий, отзывов о презентациях новых книг? И захочет ли кто-то приобрести книгу, которую в пух и прах разгромил какой-то "критик", не найдя в ней ничего похожего на творчество Пушкина? И есть ли сейчас вообще правила, как надо "критиковать" то или иное произведение? С какой точки зрения? С точки зрения реализма, социалистического реализма, футуризма, абсурдизма? Кстати, если говорить о Пушкине в этом контексте, мне самой очень жаль, что гении-то в современной литературе наверняка есть, а вот среди тех, кто пишет так, чтоб было "понятно народу", то есть последователей классической силлабо-тоники, выдающиеся все, в основном, среди маститых возрастных поэтов, а найти таких среди более молодых или мало известных — труд огромный, прежде всего потому, что им, не имея имени, труднее попасть в поле зрения той самой "критики". Оттого и создаются так называемые "поэтические тусовки", где есть поэты, издатели, критики (ладно уж, приму на время этот термин, чтоб не повторять то, что уже сказала). И представляется вполне естественным, что они не то, чтобы хвалят, а поддерживают друг друга, ведь в "тусовку" эту собираются единомышленники, соратники, часто друзья, они знают творчество друг друга не поверхностно, потому друг о друге и пишут.
Ну и последнее. Критики тоже бывают разной степени одаренности. Сказать "мне понравилось стихотворение поэта N., потому что оно хорошее", это ничего не сказать, но такие отзывы встречаются редко и не являются литературным исследованием, хотя тоже нужны, на мой взгляд. И уж совсем не годятся сентенции такого рода: в таком-то номере такого-то журнала напечатаны ужасные (курсив мой) стихи такой-то поэтессы. Это уже из области "сам дурак" на каком-нибудь провинциальном базаре. Да и работающих в этой области литературы (между прочим, в подавляющем большинстве случаев, безгонорарно) мало. И давайте все же честно признаемся сами себе: литераторы сейчас — все больше писатели, а не читатели. И та самая "критика" (скажем так, иногда!) в реальности оказывается всего лишь бессознательной атакой на конкурента в войне за любовь потенциальных читателей. А вот Матисс с Пикассо внимание поклонников друг у друга не отнимали, друг друга не критиковали, друг другом восхищались и даже покупателей своих картин друг к другу для знакомства водили. Думаю, они тогда не знали, что история человеческой культуры ТАК высоко их оценит. Есть за что, полагаю. И не только за картины.
| |