Материалы номера № 13 (28), 2012 г.

Запах трав и цветов среди лета.
Жарким хмелем пьянит на лугу.
Запах лета, что солнцем согрето.
Запах жизни — сказать я могу.

Я вдохну в себя запахи лета
И пройдусь, как всегда, не спеша.
И волнуется сердце поэта,
Замирает от счастья душа.

Я живу,.. Буду жить еще долго.
Жизнь я буду всей грудью вдыхать.
Пенье птиц, шум листвы не умолкнут,
Будут так же меня вдохновлять.

Вот он Рай на земле! Вот мой Рай!
И другого мне Рая не надо.
Этот дивный березовый край —
Мне от Бога святая награда.

Я не видел такой красоты,
Я не видел берез в два обхвата.
На поляне ручей и цветы —
Здесь земля красотою богата.

Игры бабочек, лепет стрекоз,
Пенье птиц, радость этого лета,
Завитки у красавиц берез —
Все для жизни и сердца поэта.

Ты молчи, нам слова не нужны,
Лишь с природою в целое слейся!
В свою душу скорей загляни.
Пей вино, дорогая, и смейся!

Ты любовь мне свою подари —
Для влюбленного сердца отрада.
Буду рядом с тобой до зари,
И другого мне Рая не надо!

"Жизнь моя, не заблудись в дороге…"
Владимир Добин

"Жизнь моя, не заблудись в дороге…",
Что мне Господом дана навек.
От того я думаю о Боге,
Сознавая: я же — Человек.

Жизнь моя, неси лишь мне удачу
И не дай, порой, с пути свернуть.
Помоги решить в любви задачу,
Чтоб скорей любовь свою вернуть.
Но за жизнь свою я не цепляюсь,
Богом все давно предрешено.
К жизни лишь душою прикасаюсь,
Пусть пьянит, как старое вино.

Ты пропой мне, птичка-канарейка,
Про мою бедовую судьбу!
Наудачу брошу я копейку,
Неспеша по саду побреду.

Пой же, пой мне, птичка-канарейка!
В эту ночь я, видно, не усну.
Может быть, присяду на скамейку
И немного о судьбе взгрустну.

А ты пой, как жить мне надо дальше,
Все грехи судьбы моей отпой.
Звонкий голос твой звучит
без фальши, —
Погрусти же в эту ночь со мной!

Ах ты, жизнь, суровая злодейка,
Непутевая моя судьба.
Пой же, пой мне, птичка-канарейка,
И не думай — что мне жаль себя!

Унылый дождь идет вторые сутки,
По улицам пешком уж не пройти.
Поникли у забора незабудки
И солнце ждут, чтобы к нему расти.

А я иду под зонтиком, прикрытый,
Но он меня, как видно, не спасет.
Иду туда, где я давно забытый,
И там душа моя не запоет.

Ведь все проходит в этом бренном мире —
Любовь, разлука, горести судьбы…
И вот стою я у чужой квартиры —
Ведь у любви, давно мы все рабы.

Стук в дверь… Меня никто не слышит.
Себя ругаю в этот поздний час.
А дождь стучит уныло все по крыше
И шепчет: "Ты пришел в последний раз".

Плюшевый мишка в серых штанишках,
С дыркой в кармане сидит на диване.
Голову свесил, носик повесил.
Грустные глазки забыли про ласки.
"Что же ты, Мишка?! Ты славный парнишка!..
По играм скучаешь?!
Но больно уж слишком…"
Будучи взрослым, детство я помню —
Вместе играли и дрались порою.
Спали, бывало, обнявшись друг другом —
Все миновало, все вышло из круга.
Ты не грусти, что я вырос уже,
Чуть подожди, все вернется к тебе.
Скоро обнимет тебя мой сынишка.
Будет вам весело — славный мой мишка.

Эх, душа… буду пить и напьюсь,
Что-то тяжко в груди, что-то тяжко.
Может быть, я во тьме растворюсь…
Отпоет меня певчая пташка.

На могилку мою пусть сирень
Пустоцвет свой печально роняет.
И стихи все мои — дребедень,
Пусть их вовсе никто не читает.
Толк ли в том, что я жил или пел,
Крест судьбы Бог взвалил мне на плечи.
Не хотел я взлетать, но взлетел —
Время лечит и тут же калечит.

…Эх, душа, хмель тебя не берет,
То есть, пить ни к чему, и не буду.
Смерть за мной в этот миг не придет,
И о ней я сегодня забуду.

Есть дорога одна к Усть-Илиму —
Пахнет мятой, травой резедой.
Там своротка к деревне родимой,
К той, что скрылась давно под водой.

Наверху только волны гуляют,
А под ними нашла свой приют
Та деревня. О ней уж не знают.
Там в домах только души живут.

На поляне в лапту мы играли.
И телят отгоняли на луг.
Что случится, тогда мы не знали,
Что затопят телегу и плуг.

Но кружитесь, кружитесь над морем,
Мои ласточки, чайки, стрижи…
Пусть слезами не выплакать горе,
Но хоть память дано освежить.

Как вы гнезда заботливо вили
И растили под крышей птенцов!..
Как и вас, меня тут же родили,
А теперь — только память отцов...

Вот стою я один на дороге,
Той дороге, что в воду ведет.
Волны моют мне босые ноги,
Зов души от меня что-то ждет.

Веет холодом прошлое в душу.
Скорбь, и боль, и тоска, и печаль.
Мир тебе. Твой покой не нарушу.
Малой родины, сгинувшей, жаль.

Да, конечно, деревня мне ближе
И ее золотые поля.
Я живу, и поэтому вижу,
Как зовет красотою земля.
Я пройдусь по деревне родимой,
Брошу куртку свою на плетень —
Вот она!.. Всех дороже и зримей!
Прогуляться по ней мне ни лень.
Здесь черемуха пахнет дурманом,
Взор слепит белоснежный наряд.
Здесь березки с загадочным станом
Привлекают прохожего взгляд.
Пусть завязла она на ухабах,
Пусть калитки висят на боку.
Как живется в ней девкам и бабам —
Мне расскажет гармонь на лугу.
Пусть пропахла веками навозом,
Пусть дерется мужик за межу.
Пусть давно распрощалась с колхозом —
Я деревню за то не сужу.
Только жаль, что поля без потребы…
У калитки мне жаль мужика —
Просит нищий у нищего хлеба,
Вместо плуга — бутылка в руках.
Я от солнца рукою прикроюсь —
Что-то птичек в лесу не слыхать…
И деревне я сердцем откроюсь —
Только сердцем поля не вспахать!..
Прохожу мимо деда — горюет:
— Ты бы дал мне, сынок, закурить…
Сколько вас, городских, тут гостюет…
Навсегда бы приехали жить…
"Слушай, дед, расскажи-ка на милость,
Что толкает Россию на край?"
— Это, паря, похоже на сырость,
Видишь, сгнил у болота сарай…
Прохудилась над Русью-то крыша.
Да не вам, городским, залатать…
Сколько лет уже только и слышно,
Что Россию пора возрождать…
"Слушай, дед, я же ваш — деревенский,
Банщиковский, Петра средний сын.
Покажусь с виду, может быть, дерзкий,
Но скажу, я с деревни один,
Тот, кто наши поля воспевает,
Тот, кто нашу деревню бодрит.
Но не каждый про это узнает…
Слушай, дед!". — Только дед уже спит.
"Ну и ладно,.. ты спишь или умер?.. —
Храп услышал, — так видно живой…"
Вот такие они наши думы,
И от них хочешь — пой, хочешь — вой.
Да, конечно, деревня мне ближе
И ее золотые поля…
И поэтому часто я слышу,
Как зовет меня предков земля.

У нас в Сибири снова осень.
Березки нежные желты.
Их ветер гладит и не спросит
Про их осенние мечты.
Потом он тучи вдруг нагонит,
Дождем округу окропит,
На землю молнию уронит…
И сам над нами пролетит.
Средь хмурых туч, заметив просинь,
Затихнет дождь — и был таков,
Чтоб красками играла осень
Средь золотистых облаков.

И солнышко не светит,
И дождик не идет,
Гоняет тучи ветер
И с силой в клочья рвет.
Взметает вместе с пылью
Он прошлогодний лист.
Как будто дарит крылья,
Чтоб мог лететь он ввысь.
Не слышен стон кукушки,
Не видно муравья,
Гоняет по опушке
Сорока воробья.
Отгонит забияку
Сорочья трескотня…
Забудем эту драку —
Ждет дождика земля!

Я вышел из дома, шел дождь проливной.
А я без зонта, без плаща и без кепки.
Со мной разминулся мужик из пивной —
В такую погоду прохожие редки.
А дождь все идет. Я до нитки промок…
А был бы сухим, если б дома остался…
Но встречным я все ж улыбался, как мог,
И летним дождем от души наслаждался.
Куда-то бегут, торопясь, ручейки,
А дождь разошелся, играя по лужам…
Зажглись фонари — мне они маяки,
Чтоб я поспешил, ведь кому-то я нужен.

Давай помолчим, мы с тобою вдвоем.
Давай помолчим и немного взгрустнем…
Хочу я послушать сейчас тишину
И только тебя хочу видеть одну.
Давай помолчим. Не нужны нам слова,
От счастья хмельная и так голова.
Улыбкой и взглядом друг друга поймем, —
Давай помолчим мы сегодня вдвоем.