Материалы номера № 30 (45), 2012 г.

Снилось: я перебираю песок
в тени пирамиды,
сложенной из круглых камней на берегу моря,
где человек с металлоискателем
ходит по пляжу
в поисках утерянных часов и драгоценностей,
пока вся его добыча
лишь пробки пивных бутылок
да мелкие монеты.

— Что ты здесь потерял, —
спрашивает он меня, — я могу помочь,
мой металлоискатель
отличает золото от меди, а медь от железа,
он даже определяет размер
потерянного предмета.
Но потерянное мной искать бесполезно,
а песок я перебираю
лишь потому, что приятно пальцам,
без всякой тайной надежды,
без всякого осознанного желания
что-нибудь здесь найти.

Танцы во дворце культуры,
где волшебным кристаллом
переливается дискотека:
стайки девушек в светлых платьях
летят из тьмы парка
простые парни,
полные водки-портвейна,
предвкушения крови
и любви.

Где у входа дежурят дружинники
во главе с лейтенантом милиции:
«Основная работа начнется
когда самцы станут делить самок, —
им говорит офицер, —
старайтесь не бить по лицу,
ведь все-таки вы во дворце».

Где в парке
деревья качают на листьях
глухой звук барабана,
и к ножке пустой скамейки
прислонилась бутылка,
в которой лишь отражение
милицейской мигалки
издали очень похожей
на огни дискотеки.

Когда-то
в семидесятых
дворовые волчата
метили территорию чужой и своей кровью,
но знали врагов поименно и не различали
                           эллина и иудея.

гопники хиппи панки металлисты алисоманы
фашисты скинхеды готы эмо
в клубе качки на лестнице наркоманы
старая тема — новая тема

политика музыки музыка политики
белые бьют черных, черные белых,
какую партию выбирает твое тело,
это личное дело

Когда-то
в семидесятых
перед тем как драться ждали, пока я сниму очки,
а Самар скинет тяжелую куртку,
и даже спрятанная в кулаке свинчатка
считалась признаком дурного тона.

Мелки оказались нестойкими:
прошел дождь, и
нарисованное на асфальте солнце потеряло лучи,
у дома разрушилась крыша,
а человек возле дома
лишился ноги.

Когда высохнет двор
мы нарисуем:
солнце с дополнительными лучами,
людей с тремя ногами,
дом с двойной крышей,

чтобы следующий дождь
смыл только лишнее.

Зачем тебе учитель живописи,
если дом, который ты нарисовал,
                                   уже горит,
и синие цветы
роняют лепестки величиной с небо,

зачем тебе учитель живописи,
если ты пишешь слова
черникой на губах,
и пейзажи сами растут под твоей ладонью,
когда ты протираешь
запотевшее стекло машины…

зачем тебе учитель живописи,
если ты — только маленький остров
в разноцветном море
собственных воспоминаний.