 |
Материалы номера № 4 (55), 2013 г.

Натан Солодухо Размышления у зеркала  СНЕГ
Летит и кружится ближайший, Высокородный и нежайший, Из светлой вечности — свежайший На нас с небес Сошедший снег. Пушистый снег — Он ненаполен: Возводит башни колоколен, Сугробы воздухом полнит И в небо хлопьями палит. Взметая сноп, сбиваясь с ног, В сугроб бросается щенок, Потом, от снега ошалев, Вздымает к небу в снеге зев. Душа, как будто вечность чуя, Решает: вот перекочую — Из тела бренного прорвусь И с белой вечностью сольюсь.
ВЕЧНОЕ
Столетние сосны над лесом встают, Над ящером с кожей замшелой. Здесь пращуры наши искали приют — Меж сосен в траве порыжелой. Так ныне и присно, во веки… Что в том? На небе и синем, и алом Сосновые ветви с павлиньим хвостом Качают резным опахалом. Пройдут сотни лет, и почтенный старик, Текучее время осилив, Отыщет в лесу этом ящериц лик И сосны на алом и синем.
ФИЛОСОФИЯ НЕБЫТИЯ
Небытие — всему начало, Всему основа и конец — Таит ничто как образец Бескрайнего в безмерно малом. И вот мятежное всегда Небытие переродилось, Тогда материя явилась Из ничего и в никуда. Взошли гигантские миры, Ничтожное покинув чрево, Цветут и множат жизни древо По правилам ничьей игры. Галактик пенных кружева Сквозь мрачный вакуум прорастают, И миллиарды звезд блистают… Вселенная собой жива. Но все, с чем бытие на «ты», Блестит и меркнет фейерверком, И призрачно по fatum-меркам Нисходит в бездну пустоты. Всевластен плен небытия: В нем тот, кто нынче не родился, И кто вчера со смертью бился. Там завтра должен быть и я. Молчит прискорбное ничто — Извечный океан без меры, Terra incognita без эры. И неразменно ни на что Это великое Ничто.
ПРОШЛОЕ ВЫРЕЗАЮ
Прошлое вырезаю, из себя вырезаю, как портной, вырезаю ножницами. И вылезаю, из себя вылезаю, из своей заскорузлой кожицы. Если бы знали, только бы знали, как с прошлым встречаться не хочется. Но тихо вползает, оно вползает в меня — и так больно ворочается. Оно терзает, меня — так терзает, строит гримасы и корчится. Когда — не знаю, совсем не знаю, когда, наконец, это кончится?!
Июль 1982
ВНИЗ ГОЛОВОЙ
Вниз головой? Ложись и вой, вопи, ногами дрыгай, но не прыгай вниз головой. Сожмись, стерпи во мне, природа: страданье старомоднее старинного комода. Вверх головой — какая скука, вниз головой — какая мука. Какая муха укусила привычную земную силу, что ноги кверху занесло? (До неприличия красивы — у них такое ремесло.) Вниз головой и вверх ногами идут, того не зная сами, что перевернут с небесами и сад с весеннюю листвой — вниз головой, вниз головой. Тела с ветвистым окруженьем ложатся в лужу отраженьем.
Май 1978
РАЗМЫШЛЕНИЯ У ЗЕРКАЛА
Вот в чреве зеркала пророс мой острый нос из зазеркалья; и черный глаз, как вопиющий глас в пустыне, исступленно стынет. В меня глядит мое другое. В меня… Но что же «я» такое? Я? — Этот нос и этот волос, и этот рот, и этот голос, и мысль моя — все это «я». Мое живое вещество зимою холода боится, и в тонкой кожице таится мое людское существо. Мой мир во мне — неповторим, но только для меня он вечен и жив, пока не покалечен тем внешним миром, тем — другим… И вновь затем не появлюсь, навечно растворюсь в природе — и буду уж потом не я, а только нечто вроде… И никогда меня не будет. Меня?! Да это же относится ко всем, ведь жили раньше люди — теперь их нет совсем. Совсем? Когда надгробие — утес, поди отройся… Но вот из грез уже всерьез кричит Сезанн-каменотес: «Сезам, откройся!» Как Ева из ребра, в своих портретах рождается Рембрандт в музейных лазаретах. Живет и стонет диким гласом в обломках «Герники» Пикассо. Пытаясь обозреть весь мир, бредет по снегу Питер Брейгель с охотниками на вселенский пир… А где-то там заблудший Гегель протаскивает мысль в умы: Я — это Мы, Я — это Мы. О, зеркало моей души, Как в жизни появиться странно, Но этот воздух так душист, И умирать всегда так рано… Об этом можно думать до утра, Но чтобы, как Ван-Гог, себе не срезать ухо, Я чувствую — заканчивать пора. И режу я свой стих Эн — точка — Солодухо.
|  |