Материалы номера № 9 (60), 2013 г.

 музыка рождалась из духа трагедии
 и была она вестью
 и весть была вещью в себе
 и эту вещь в себе
 нельзя было передать другому
 но музыка не умирала
 у другого человека другая музыка
 тоже рождалась из духа трагедии
 по мере преодоления ступеней судьбы
 и судьба была роком
 и рок был рэпом
 и рэп был криком
 и крик был молчанием
 и молчание было золотом
 и ангелы были его старателями
 и крупицы молчания
 тщательно промывались ангелами
 поэтому вода под ситом
 снова засорялась речью
 и речь опять не знала
 стать ли ей музыкой
 или же угаснуть обетом
 раствориться в абсолютной немоте

 Скользящие руки художника
 Рисуют натюрморт —
 И обволакивают его странной жизнью,
 Стремительной, как откровение,
 Влажной, как страдание,
 Терпкой, как коктейль времен...

 Веер времени замирает
 В бесстрастных руках Немезиды...

 Все самое важное в мире
 Начинается именно тогда,
 Когда как будто бы
 Ничего не происходит...

 Люди подобны вратам мира,
 Которые Бог-ребенок запер на ключ —
 И забыл его у себя в кармане...

 как странно в имени моем
 живым пульсируют огнем
 небесной радуги оттенки
 карпенко

 и наговор пятнистых губ
 и времени мясистый сруб
 карузо просится в пен-клуб
 карпенко

 я не безумец не икар
 а просто тит лукреций кар
 в ночи танцующий фламенко
 бемоль меняю на бекар
 карпенко

 о слоги данности моей
 и наугад из-под бровей
 картина пенных кораблей
 карпенко

 Если вдруг обезумею я,
 Не грустите, друзья и подруги:
 Все вернется на крУги своя,
 На привычные крУги.
 Время камешком чертит кругИ,
 Стынет речка в бездонном испуге...
 Как мы все перед тайной наги!
 Все вернется на крУги.

 Как непросто увидеть Христа
 В сизом танце расхристанной вьюги!
 Старый мир не спасет красота.
 Все вернется на крУги.
 И безумие огненных глаз
 Несказанностью строк обернется...
 Все вернется — но только без нас.
 Все — вернется...

 Потому–то я так тороплюсь
 Отслужить эту белую мессу —
 До того как с природой сольюсь,
 Став зеленым березовым лесом;
 Оттого так порою слова
 Застревают меж небом и нёбом,
 И меня не пускает листва,
 И деревья встают небоскребом...

  Мудрость часто мы берем у древних,
  Жизнь передаем из рода в род.
  Люди так похожи на деревья,
  Листопад — протяжный крестный ход.

  В лес зайду — все вышито крестами
  В стылом гаме гаснущего дня;
  Рыжий клен, как Божьими перстами,
  Осеняет листьями меня…

  И, прохладу дум сглотнув гортанью,
  Бормоча какой–то древний стих,
  Я учусь у листьев умиранью.
  Воскрешенью я учусь у них.

 Мне гадала весталка-девица,
 Огорошив до дрожи меня,
 Что в любви мое счастье продлится
 Лишь три года, три ночи, три дня.

 Не сберег я поленья от тленья...
 Почему, не пойму до сих пор.
 Видно, в счастье искал я забвенья —
 И забыл про судьбы приговор.

 И однажды — с внезапностью муки —
 Мне поведали звезды полей,
 Что уже не любовь, а разлука
 Поджидает меня у дверей.

 И, безумьем охваченный звездным,
 Бумерангом всеведенья я
 Вспомнил все — только было уж поздно
 Возвращаться на крУги своя.

 На холодном, бестрепетном ложе
 Боль-тоска одолела меня:
 Я теперь по-другому бы прожил
 Те три года, три ночи, три дня...

 Так всегда в этой странной отчизне:
 Рождены, чтоб стремиться и сметь,
 Под гипнозом смеющейся жизни
 Про свою забываем мы смерть.

 Как страшно время половодья!
 Забродят воды, как вино,
 И плодородные угодья,
 Как Китеж-град, уйдут на дно.

 С какой безбрежною тоскою
 Стать морем речка норовит! —
 И, до краев полна собою,
 Сама не знает, что творит…

 Так, отпустив души поводья,
 Бездонно, властно, как испуг,
 Страстей безумных половодье
 Испепеляет все вокруг.

 Как будто речка впала в детство,
 И жалко ей расстаться с ним…
 А мне досталась по соседству
 Судьба стать берегом твоим.

 Одержима взыскующим словом,
 Высшей правдою жизни права,
 Ты лучишься в сиянии новом,
 Где, сгорая, не меркнут слова.

 Ты врываешься в жизнь, как комета,
 В перламутровых бликах огня,
 В осязании звука и света,
 В отпущении ночи и дня,

 Человечность приняв за основу,
 В аритмии незваных тревог…
 Что за кони ведут тебя к слову,
 Если слово не меньше, чем Бог?

 Интуиция — больше, чем знанье,
 И наитьем нахлынет волна:
 Жизнь земная — "дебют на прощанье",
 За которым нас ждет тишина…