Материалы номера № 24 (75), 2013 г.

Кружева голубиных следов —
на асфальте, на тонком снегу,
словно вязь неразгаданных слов
херувим обронил на лету.
А поэт подобрал… как в бреду,
в городском лабиринте домов,
он упавшую с неба звезду
отыскал среди птичьих следов.
И на лист, отражающий свет,
лег узор — по наитию — прост…
Голубиный завьюжило след,
а стихи долетели до звезд.

Держи меня! Я — странница. Держи!
Любовью крепко-накрепко вяжи…
Слетело с безымянного кольцо,
и камешек рассыпался пыльцой,
осколки сердца ветры замели
с земли до неба, с неба до земли...

Свободу пью изгнанницею стран
до боли в глотке, до саднящих ран,
мне в вены въелась воля, будто ржа.
Безумец! Не удержишь птицу-жар.
Читай сиянье звезд во млечной мгле:
поэту мало места на земле…

Не путай крыльев, муже,
ты сам их подарил,
когда в шальную стужу
любил меня... любил...
Не рви окрепших перьев.
Сама когда-то их
сжигала — да, поверь мне, —
в очаг бросая стих.
Стихи горели жарко,
питая дом теплом,
и было их не жалко...
не жалко... но потом,
игре шальной мирволя,
пустила в сердце пыл.
Теперь уже не в воле
сдержать стихийных крыл.
Не путай их — судьбину.
Летим лучу вослед!..
Иначе я остыну:
без крыльев жизни нет.

От Москвы, по Сибирскому тракту,
от судьбы, от тебя, на Казань я
еду… Ветром — во след: «Где ты, как ты?
без тебя и талант — наказанье».

И любовь — перелетная птица —
в маете меж Москвой и Казанью…
Мне ж свобода цыганская мнится.
Только что о свободе я знаю?

Взметнулись купола. Христос воскресе!
Звенят колокола.
И сердце полнят радостные песни.
И я не умерла.
И я иду поющим пилигримом.
Апрель меня хранит.
Мелькают окна, город — мимо, мимо…
Под каблуком — звенит, —
из лабиринтов темных переходов
зовут ступени вверх.
Пробьется голос в долгом эхе сводов, —
замаливаю грех…
Раззолоченным светом «аллилуйя»
звенит, течет с небес.
Пронзают землю благостные струи.
Воистину воскрес!

Опавших тихих листьев пью прохладу,
последние деньки — ах, — бабье лето.
Пчела жужжит над клевером — нет сладу —
обманчиво тепло, нектара нету.

Обманчиво тепло, но вызов брошен…
Молюсь на берегу я Осенине —
на берегу судьбы: он крут, и сложен
из оберега, что черчу на глине.

Черчу на глине радость. Только ясень
теряет листья грустно в день Апосов,
ему не верю — неба запад ясен!
Я верю в лето бабье... Здравствуй, осень.

Тихо кружась в пике,
красный кленовый лист
пал. Подняла. В руке
он не остынет…
Мглист,
думала, будет путь
бабьим осенним днем…
Листик земле на грудь
падал.
В моей — огнем
вспыхнул:
горячий зов
свергнул тоску и стынь;
звоном — и неба кров,
побагровела синь.
С севера на закат,
с юга и на восток
вихрь закружил
не так
красок шальных поток…
К небу летя в пике,
трепета лист не скрыл.
С ним улечу,
в руке —
в каждой — волненье крыл.

Чтенье «мобильных признаний». Грущу.
В сердце звонки SМS не пущу.
Холодно. Колкие звезды в ночи.
Света лучи тоже не горячи,
синий мелькает в руке огонек —
синий капкан…
Безголосый намек:
«Как бы любовь у нас. Как бы хочу».
Буковки ткут сообщений парчу.
Может, укутаюсь в сети-слова,
сотовой связи закружит канва,
что и любовной-то не назовешь…
Цепкими строчками звякает ложь.
.......................................................
SMS — ответ:
Мне как бы жаль, как бы очень печально,
Как бы целую тебя виртуально.

Метет. А по всей ли земле?..
Свеча не горит на столе,
а ртутная лампочка тлеет,
экран монитора не греет,
тепло батарей — не камин,
общенья тепло — на помин…
И стрелы, увы, не рисует
метель, — надрывается всуе.
А если не Windows, — дери
навстречу открыть и поверить,
что слева «взорвется», — подмышкой…
Но, кликая в поиске мышкой
забытые логин, пароль,
принять эту данность изволь:
все коды любви улетели
в сквозной Интернета метели.

Запрокинутый взор к небесам…
Я — река, я — вода голубая.
Кто де ты? Догадаешься сам?
Небосвод мой от края до края.

То ли я разлилась в вышине,
То ли ты отразился на глади —
Все равно… Мы на тонкой струне
Притяженья вселенского ладим.

Как цыганскую шаль распластала сорока
Смело крылья над шелком весенней травы…
Нагадала цыганка разлуку, дорогу,
Пыльный шлейф безрассудной жестокой молвы.
Предсказала измену и горькие слезы,
И удар неожиданный в час роковой.
Развела ворожбу, и тоскливою прозой
Мне трещали пророчества над головой…

Покружила сорока недолго над лугом
И к сородичам ринулась в чащу ветвей…
Разбросала цыганка все карты по кругу,
Только рядышком выпали Дама Червей
Да Крестовый Король…
                                   Диким гомоном, смехом
Закричало сорочье семейство вдали:
— Никогда не гадай на любовь!
                                   Долгим эхом
Прозвучало под небом:
— Любовью живи.