 |
Материалы номера № 50 (101), 2013 г.
Рахель Блувштейн (1890-1931)
 Рахель (Рая) Блувштейн (Сэла) (подписывалась обычно одним первым именем Рахель) родилась 20 сентября 1890 года в Саратове, Российская империя, умерла от туберкулеза 16 апреля 1931 года в Тель-Авиве. Писала на иврите. Именем Рахели Блувштейн названы улицы в Иерусалиме, Петах-Тикве, Ашкелоне, Хайфе, Рамле, Тель-Авиве. К ее имени обычно добавляют «поэтесса», чтобы отличить от праматери Рахели. (Из статьи в Википедии.)
Письмо
…Мне хорошо и так. Мне тайна греет кровь —
О миражах любви, о счастье, что прошло.
Я к той руке склоню покорное чело,
Что ранила меня и будет ранить вновь.
Но твой покой хранит страданий острия,
Жестокость злобных дел, неистовства пожар:
Хочу покой рассечь, как в судный день шофар*
Небесный свод... ценою бытия…
*Шофар — древнееврейский духовой инструмент. Употреблялся в торжественных случаях во время богослужения; употребляется и в настоящее время во время богослужения в день Нового года.
Ночью
К Ури
На подушке, на одеяле —
Ворох писем. Склоняюсь я:
Словно рунами буквы стали,
Чародействую, грех тая.
Но когда рассвет заалеет,
Как ночная ведьма, смолчу.
Обратиться к Богу не смею,
Не зажгу перед ним свечу.
В моем сердце — печаль Гелвуя*,
И ириса вечный цветок...
Каждой ночью смотрю, волхвуя,
В блеклость старых отцветших строк.
*Гелвуй, Гильбоа — горный хребет в Изреельской долине в Израиле. Хребет простирается с востока на запад и расположен к западу от реки Иордан. Название упоминается в Ветхом Завете. Гора связана с именем царя Саула (Шауля), который воевал и погиб здесь вместе со своими сыновьями. Каждый год, ранней весной, на горе вырастает цветок Ирис гильбоа, и люди со всего Израиля приезжают посмотреть на этот фиолетовый цветок.
Лишь о себе
Лишь о себе рассказать я сумела.
Узок мой мир, словно мир муравья,
Бремя, весомее хрупкого тела
Как муравей, я гружу на себя.
Путь мой страданий, труда и стремлений —
Как мурашиная тропка в ветвях —
К солнцу, к вершинам, мой путь искуплений
Длань великана низвергнула в прах.
Всю мою жизнь наполняет слезами
Страх от движения этой руки.
Зря меня дальними звали огнями
И берегами хрустальной реки.
И, может, не было этого…
Может быть, не бывало того никогда
Со мной,
Чтоб проснуться, когда еще зорька чиста
И трудиться в саду пчелой?
И не я, может быть, в жатвы жаркие дни
На полях
Пела солнцу и людям про светлые сны
На повозке в тугих снопах?
Может быть, не входила в озерный покой,
В синий звон,
Не смывала усталость прозрачной волной?..
Мой Кинерет, ты явь или сон?
Бездетная
Если бы сына послал мне Бог!
Он будет смышленый, живой.
Я за ладошку его возьму и пойдем
По сетям дорог.
Вместе,
Сынок.
Ури — тебя назвала бы я,
Нежно короткое имя твое.
Лучик зари
В нем негромко поет,
Счастье
Внутри.
Словно Рахель*, к небесам прорвусь,
Словно Хана**, умолю божество,
Но я дождусь
Его.
*Праматерь Рахель.
**Согласно преданию, Хана была человеком, раскрывшим два последних имени Всевышнего (всего их десять). Она впервые назвала Творца Всевышним Воинств и Богом Армий. Кроме того, Хана определила форму и содержательное наполнение молитвы Амида.
Цветы надежды
На клумбах, где роса искрилась, как берилл,
Цветы своих надежд я берегла.
Был обихожен сад, и каждый день дарил
Мне чуточку тепла.
Я, словно часовой, все ночи напролет,
Хранила сад от роковых ветров,
Надеясь уберечь в нем каждый робкий всход
От хищных холодов.
Но близок приговор и предрешен итог:
Пронзая сердце горечью утрат,
В безжалостную стынь гиб за цветком цветок,
Погостом стал мой сад.
Литературный перевод
Александры Ковалевич
Подстрочный перевод с иврита
и консультационное сопровождение
Дмитрия Чепурнова
|  |
